Гадюкой была Хортен-Даудни, владелица магазина, известного в «Мэзон Нуар» как «Даудис»[1]. Несколько недель назад стало известно, что она и ее управляющая поставили магазин сестер Нуаро на грань разорения. Но сестры воспользовались ее же приемами и обличили миссис Даудни как мошенницу и обманщицу. По крайней мере, так они считали.
– Ведь эта история с кражей моих эскизов должна была ее прикончить, – пробормотала Марселина.
– Она все свалила на портних, – пояснила Софи. – И сказала своим покровителям, что уволила всех и наняла новых.
– Чума на ее голову, – проворчала Марселина. – Кто знал, что эта жуткая Хортен настолько умна. Сумела-таки восстановить свою репутацию!
– Я бы на ее месте сделала то же самое, – заявила Софи. – Свалила бы все на служащих. Отремонтировала бы дом. И дала бы знать клиентам, что стала жертвой неблагодарных портних. Ну а потом послала бы клиентам личные приглашения еще до появления объявления в газете.
– Скверно, – покачала головой Марселина. – Сколько же заказчиц мы потеряли, а?
Софи с Леони переглянулись.
– Все еще хуже, чем я думала! – воскликнула Софи.
– Леди Уорфорд – огромная сила! Грозный враг. Никто не захочет покупать в магазине, попавшем в ее черный список, – пояснила Леони.
– Но Даудни же отвратительно шьет! – возмутилась Марселина.
– Леди Уорфорд так не считает, и ни у кого не хватает храбрости открыть ей глаза. – вставила Софи. – Впрочем, большинство не более разборчивы, чем она. Похожи на овец. Она – вожак, а они следуют за вожаком.
– Похоже, она ненавидит меня, – пробормотала Марселина.
– Да-да, ужасно. Жгучей ненавистью. Той самой, которую люди ее положения обычно приберегают для анархистов и республиканцев, – съязвила Софи.
Марселина принялась метаться по комнате.
– Все было бы не так плохо, если бы леди Клара скомпрометировала себя с более достойным джентльменом. Она могла бы сама стать законодательницей мод и помогла бы нам приобрести клиентуру среди молодого поколения. Но она выбрала совершенное ничтожество! – Тяжко вздохнув, Марселина вернулась к столу для рисования. Отодвинув газету, она взяла альбом и стала что-то набрасывать размашистыми, резкими линиями. Приподняв голову, вдруг спросила: – Скажи мне правду, Леони. Что нас ждет:
– Разорение, – тотчас ответила младшая сестра.
Никто и словом не обмолвился о муже Марселины, который сто раз мог бы купить их магазин на те деньги, что завалялись у него в карманах. Они не хотели быть купленными. Это был ИХ магазин.
Три года назад сестры Нуаро приехали из Парижа, потеряв все. Приехали с больным ребенком на руках. Приехали, имея лишь несколько монет – и таланты. Выигрыш Марселины за карточным столом позволил им начать свое дело. И теперь казалось, что она своим замужеством уничтожила все, ради чего все они работали. Уничтожила из-за любви.