– Но что Кливдон способен обнаружить? Ведь об Аддерли известно все. Страсть к игре и плачевное состояние финансов, вот и все… – Леони пожала плечами.
– Та сцена на террасе вовсе не безрассудный порыв страсти, – заявила Софи. – Что-то тут было не так! Я уверена, что негодяй все спланировал заранее! Почему он не сражался за любимую женщину? Почему позволил Лонгмору ударить его? И почему леди Кларе пришлось его защищать? Пусть Кливдон узнает всю его подноготную. Он может выведать за обычной игрой в карты почти столько же, сколько я подслушиваю на балах и узнаю из разговоров с дамами полусвета. – Софи взяла шляпу, которую собиралась надеть, и уселась пришивать к ней вуаль.
– Может, мне следует присмотреться к финансовым делам Аддерли? – спросила Леони.
– Нет-нет, у вас с Марселиной и без того немало проблем. Придется управлять магазином, пока я буду в отъезде. Простите, что все оставляю на вас!
– Глупости! – отрезала Леони. – Ты должна найти ее, и это главное.
– Леди Клара – член нашей семьи, нравится это ее матери или нет, – вставила Марселина. Взглянув на Софи, добавила: – Кстати, о семьях… До твоего отъезда нам необходимо поговорить.
Граф то и дело подгонял лошадей после того, как Фенуик прибежал за ним, но все же было уже довольно поздно, когда он остановил фаэтон у Глостерской кофейни, что на Пиккадилли. И, как всегда в это время, здесь царила атмосфера спешки и волнения – семь почтовых экипажей, отправлявшихся на север, готовились отъехать, и здесь же собрались пассажиры и просто зеваки.
Но Лонгмор знал, что бывала суматоха и похуже. Несколько лет назад в восемь вечера все тридцать пять дилижансов Королевской почты покинули Лондон одновременно вместе с таким же количеством пассажирских дилижансов. А то, что за этим последовало… Ох, даже вспоминать страшно!
Внезапно граф заметил необычайное волнение в одной из собравшихся групп. Мужчины отталкивали друг друга, едва не спотыкаясь о собственные ноги и чуть не падая под копыта лошадей и колеса дилижансов. Объяснение же этому находилось в самой середине свалки.
Вместо своего обычного камуфляжа Софи этим вечером предпочла выставить напоказ последний крик безумной моды от «Мэзон Нуар». На ней было платье сиреневого цвета и сногсшибательного покроя. На плечах же лежал широкий воротник, под которым находился другой – нечто вроде капюшона, доходившего до локтей. Причем каждый рукав одеяния был размером с бочонок эля. Ярды черного кружева ниспадали с воротников на лиф, а с тульи шляпы свисало что-то… походившее на зеленые листья. Белое кружево украшало лицо модистки, изящно обрамляя его, то есть даже не лицо, а то, что оставалось на виду, потому что лоб и глаза скрывала черная вуаль.