– Это зависит от того, сможете ли и вы их посещать.
Белинда застыла, нацелившись пером в чернильницу.
– Это не вполне разумно.
– Вполне вероятно, но опера понравится мне больше, если вы тоже будете там.
От этих слов Белинда ощутила блаженство, и ей внезапно показалось необходимым выглядеть деловитой и озабоченной. Она окунула перо в чернила, стряхнула лишние и написала еще несколько строчек в ежедневнике – строчек совершенно бессмысленных. Оставалось только надеяться, что Трабридж не обладает талантом читать написанное вверх ногами.
– Если вы пойдете со мной, тоже получите больше удовольствия, – заявил Трабридж, ничуть не смутившись повисшим молчанием. – Я гораздо интереснее, чем валькирии Вагнера и Фигаро Россини.
– Это не вполне разумно, – повторила Белинда, яростно царапая в ежедневнике. Не очень понимая, его она в этом убеждает или себя, Белинда решила сменить тему. – Еще нам нужно поговорить про Аскот. Как вам известно, неделя скачек начинается вскоре после того, как мы вернемся из Норфолка, а в календаре светских событий эта неделя очень важна. Поскольку большинству юных американских леди не удается получить приглашение на королевскую трибуну, предлагаю в виде утешения для них устроить ленч. Надеюсь, вы придете?
– Полагаю, что вам непременно придется посетить свой собственный ленч, поэтому да. Я приду.
– Превосходно, – сказала Белинда, сделав вид, что не услышала его замечания. – В промежутке между загородным приемом у герцогини и скачками в Аскоте состоится бал у леди Уэдерфорд. Надеюсь, вы хорошо знакомы с ее сыном?
– С Понго? Да, мы вместе учились в школе. Но…
– Хорошо. Думаю, я смогу уговорить ее прислать вам приглашение.
Белинда снова окунула перо в чернила, но, прежде чем успела записать хоть слово о бале, Трабридж подался вперед и накрыл ее руку своей. Его ладонь была горячей. Пальцы Белинды крепко сжали перо.
– Лорд Трабридж, – начала она, но он ее перебил.
– Прежде чем мы продолжим обсуждать мое расписание, думаю, я должен кое на что обратить ваше внимание.
Белинда вырвала руку и заставила себя посмотреть на него.
– Да, и на что же?
Трабридж наклонился к ней еще ниже, словно собирался поделиться каким-то важным секретом, и она уловила аромат его пряного одеколона.
– В вашей гостиной слон, – прошептал он.
Это было настолько нелепо и настолько соответствовало абсурдности ситуации, что Белинда едва не расхохоталась, но вовремя спохватилась и сжала губы. Она не хотела, чтобы он ее смешил. Не желала, чтобы Николас был таким нелепым и обаятельным, и столь ужасно привлекательным. Белинда старалась напомнить себе обо всех его прегрешениях, будь они прокляты, и о том, насколько она беспомощна перед мужчинами, способными ее очаровать и рассмешить.