– Я подумал, что, наверное, стоит об этом упомянуть, – продолжал Трабридж, вновь откидываясь на спинку своего стула и поправляя манжеты. – Просто на случай, если вы не заметили, хотя не представляю, как можно не заметить слона.
Белинда попыталась принять равнодушный вид.
– Я не желаю обсуждать слонов, благодарю вас. Бал леди Уэдерфорд состоится десятого июня и…
– Но Белинда, он же крушит все вокруг! Как можно продолжать разговор, делая вид, что его тут нет? Не лучше ли будет поговорить о нем?
Последнее, о чем леди Федерстон хотелось говорить – это о том злосчастном поцелуе. Взяв себя в руки, она подняла глаза, стараясь вспомнить, как холодно отнеслась к нему во время их первой встречи. Это было сложно, потому что холода Белинда сейчас точно не ощущала.
– Лорд Трабридж, метафорический слон, на которого вы сейчас намекаете, – это в высшей степени прискорбное событие, и я думаю, для нас обоих будет лучше, если мы о нем навсегда забудем.
Господи, как чопорно это прозвучало. Как будто высказалась чья-нибудь незамужняя тетка.
– Не думаю, что я когда-нибудь сумею об этом забыть, – пробормотал Трабридж и опустил ресницы, рассматривая ее губы. – Из всех поцелуев, – добавил он, – этот был самым незабываемым.
Вожделение, что он пробудил в ней десять дней назад, страсть, которую Белинда изо всех сил старалась заглушить, захлестнула ее вновь. Она изо всех сил пыталась сопротивляться.
– Незабываемый? – повторила Белинда с усмешкой, надеясь придать голосу оттенок беззаботности. – Неужели?
Трабридж посмотрел ей в глаза.
– Для меня да, Белинда.
Желание усилилось, растеклось по всему телу, достигло кончиков пальцев на руках и ногах – первые признаки вожделения!
– Я сказала, что не хочу об этом говорить, – повторила леди Федерстон, каким-то образом умудрившись заставить голос звучать твердо как камень, хотя сама чувствовала себя мягкой как масло. – Кроме того, истинный джентльмен, – добавила она, сердито глядя на него через стол, – не стал бы поднимать эту тему.
Трабридж ухмыльнулся.
– Начать с того, что истинный джентльмен этого просто не сделал бы.
– Вот именно. А теперь, раз уж мы оба согласны с тем, что вы не джентльмен, можно продолжать? В конце концов мне понятно, что вы подняли эту тему не для того, чтобы принести свои извинения.
– Извинения? – Губы маркиза растянулись еще шире. – Ни один мужчина не будет жалеть о том, что поцеловал женщину, так что последующие извинения выдадут в нем лжеца. Я не лжец и ни о чем не жалею, и у меня нет ни малейшего намерения просить прощения, поймите это раз и навсегда, дорогая Белинда. И, – добавил Николас прежде, чем она успела ответить, – позвольте мне заметить, что вы не особенно и сопротивлялись.