Сложись все иначе, она могла бы до конца жизни изо дня в день любоваться этим зрелищем – склоненной фигурой возлюбленного у камина. Наслаждаться домашним уютом, тихими мгновениями счастья, разделенного с Адамом. Но она понимала, как должна поступить, и у нее хватило храбрости сказать об этом.
– Через две недели я уезжаю в Лондон, Адам.
Пастор медленно повернулся. Вначале его лицо оставалось бесстрастным, словно Ева заговорила на незнакомом ему языке. Казалось, он мысленно проговаривает ее слова, пытаясь их осознать.
– Это… ненадолго? – тихо произнес Адам, будто уже знал ответ.
– Навсегда, – мягко отозвалась Ева.
Адам замер в неподвижности. Оглушенный, сломленный.
– Ты не можешь… должен быть какой-то выход… – Он подошел к ней и опустился на колени перед диваном. – Ева… Айви.
– Послушай меня, – сказала она и, обхватив ладонями лицо Адама, нежно очертила пальцем щеку и губы, будто пыталась навсегда сохранить его образ в своем сердце. Он прижал ее ладонь к губам и поцеловал. – Так будет лучше для всех.
– Нет! Позволь мне сказать, пожалуйста. – «Пока я еще владею собой, пока не впал в отчаяние».
– Ты знаешь, жители города никогда меня не примут. Твое существование зависит от того, приходят ли люди в церковь. Скамьи опустеют – и ты лишишься средств. О, твоим прихожанам так повезло, Адам. Ты прирожденный священник, хотя, возможно, ты этого даже не сознаешь. Я просто… восхищаюсь тобой. – Голос Евы надломился. – Ты нужен им. И ты еще можешь быть счастливым… или, по крайней мере, довольным жизнью. Можешь завести семью, детей. Обрести мир и покой в окружении тех, кто тебя любит. А я всего лишь призрак, мешающий тебе жить полной жизнью. Подумай об Оливии Эверси. Во что превратилась ее жизнь? Я не хочу, чтобы подобное случилось с тобой. Я не допущу этого.
Адам смотрел на нее, медленно постигая ужасный смысл ее слов.
– Ты едешь к Лайлу.
– Фредерик не такое уж чудовище, Адам. В самом деле. Конечно, он никогда не будет тобой. Но с честью выполнит все свои обязательства передо мной. Лайл женится на мне. Возможно, у нас будут дети. У Фредерика достаточно денег, чтобы позаботиться о моих близких, и он это сделает.
Собственные слова показались Еве фальшивыми, хотя она говорила чистую правду. Разорвать надвое свое сердце и разбить сердце Адаму ради средств к существованию? Она не могла поверить, что приходится идти на такое.
– Как ты можешь… как ты можешь говорить… о браке с ним и о ваших детях… о том, чтобы лечь с ним в постель… после… – Адам побелел как полотно. Он задыхался, будто только что пробежал милю. – Ева, – тихо, умоляюще прошептал он.