— Опять в командировку, а, бабушкин внук?
— Угу. В командировку. В Москву. В Москву-уу, говорю, бабуль!!
— Носочки тёплые надень! Замёрзнешь.
— Да там теплынь уже! Теплынь уже, говорю!! Бабуль, я тут денег тебе оставлю. Вот в книжку вложил, видишь? Это доллары!
После того как за одну ночь от всех её двадцатипятилетних накоплений на мою счастливую свадьбу, у бабушки оставили сумму достаточную для покупки двух булок хлеба, она утратила веру во все государства и правительства.
— А их у нас беруть разве где? Доллары эти? Куда же мне с ними-то?
Бабуля смотрит на доллары как на обёртки от «Мишки на севере».
— Ты вот что, недолго там по Москве болтайся. Скоро малина пойдёт на базаре. Я вот в тую пятницу пенсию получу, куплю тебе малинки-то! Закручу в этом году и малинки и смородины с кружовничком. Сахар хоть они опять по талонам сделали, я скопила, на варенье хватит.
А меня вдруг начинают душить слезы. Что это за глупость я затеял?
Почему ни о ком не подумал? Весь мир вокруг уничтожен. Напрочь.
Придётся лепить его заново.
Вытряхнув из карманов все узбекские фантики и добавив пару сотен зелени, крепко целую мою Ксению Ивановну и вылетаю в подъезд. Не время раскисать. Совсем не время. Скоро за мной будет охотиться вся узбекская милиция.
Нужен самый первый рейс. Срочно. По неопытности и имея представление о работе ментов только из фильмов типа «Петровка, 38» мне кажется, что через несколько часов из-за меня перекроют все аэропорты, дороги, вокзалы. Надо успеть уйти. Скрыться.
По работе часто приходилось добывать срочные билеты для всех и вся, поэтому иду прямо в депутатский зал. Там меня хорошо уже знают.
— Тёть Женя, добрый вечер, когда у нас Москва ближайшая?
— Тебе шесть шесть восемь? Через семь часов тридцать две минуты по-местному.
— А какой ближайший вылет на Россию?
— Куда тебе на Россию?
— Да все равно — куда… Поближе к Москве!
Перещёлкивает клавишами. Зевает, едва прикрыв золотозубый рот.
— Самара есть, Аэрофлот — 5618, снимать бронь?
— Да-да, снимайте тёть Жень. Когда вылет?
— Через пятьдесят минут. Бананов связку не прихватишь с Москвы?
— Обязательно, тёть Жень, не знаю только когда вернусь.
Продвигаю ей сотню в окошко.
— Чот много, а, новый русский?
— За бронь.
Самара так Самара. Пусть будет Самара. Лишь бы подальше от Узбекистана. Поскорей.
В самолёте тоже как-то все буднично. Будто ничего не случилось в мире. А мир практически разрушился до основания. И меня это больше печалит, чем радует.
Хотя сам я ещё заторможённый. Ещё под наркозом. Это же мой рейс в новую жизнь! С Вероникой! Бодрей, бодрей, выше голову, товарищи!