Количество барыг ограниченно, нельзя портить показатели учреждения. Но и без барыг нельзя — во-первых бабло немереное для «крыш» ментовских, во вторых народ зоновский должен прибывать в раскумаренном состоянии, чтоб не поперли на блатных, на их хозяев в штабе на горке или просто с тоски не переебли и не перерезали друг — друга. Пар надо стравливать время от времени. Крыши у барыг две — или высшая блатная власть или погоны. А это, как вы скоро поймёте, одно целое.
Иногда сейчас, уже на свободе, я замечаю, насколько легко купить любую наркоту, и мне становится страшно от понимания, что задействована та же самая система. Если не уснули ещё и следите за моей мыслью, скажите, а вот у вас в большой зоне, под названием какая ни будь федерация, кому выгодно чтобы наркотики были вне закона, но все же полуоткрыто продавались в столице под памятником Пушкину или у входа в метро Лубянка? Или только Шнур заметил эту глобальную разводку? Почему наркотики нельзя, а можно водку? Почему героин вызывающий сильнейшую физическую зависимость стоит в одном ряду с планом, вызывающим только лёгкую форму тупости?
Это я о том все твержу, что влез на чужую, зорко охраняемую территорию. Больше в зоне стало плана в последнее время. И по виду план другой, чем у барыг — эксклюзивных дистрибьюторов. И выстреливает приблизительно из одних и тех мест вскоре после каждого съёма. Зашевелились штатные стукачи. Обратила внимание оперативная часть колонии. Пошла разработка нового канала поступления наркотика в жилую зону. От покупателя к барыге, от барыги к оптовику, от оптовика к его гонцу из промзоны, вашему покорному слуге, лоховатому очкарику с чемоданчиком. Нарядчику промзоны.
* * *
Напряжённый, но эдак вроде расслабленно посвистывающий, помахивающий чемоданчиком, как школьник после удачно списанного экзамена, вхожу на жилую. У входа полукольцо надзоров. Каждая входящая колонной пятёрка зэков рассыпается и проходит шмон.
Один надзор — один зэк.
Я вхожу последний, надзоры уже подзаебались щупать и машут мне рукой, «Давай, давай пиздуй, нарядчик!» Вплываю вообще без шмона. Во как!
Теперь в нарядную, сбросить чемодан, с умным видом посчитать карточки, извлечь шпонку, и операция окончена. Благополучно.
Когда прохожу мимо кабинета ДПНК, Дежурного Помощника Начальника Колонии, похожего на рубку подводной лодки, кто-то барабанит изнутри по надраенному, как хрусталь стеклу.
— Эй, очкарь! Нарядчик!
Опер Валиджон! Это пиздец!!
Запал! Сдали нахуй! Вот и всё. И кому — кровожадному, тупому как читоз Валиджону. И это же надо — именно ему. Тому, самому после чьих душеспасительных бесед потом подолгу отливают водой. Сейчас начнет сбываться мой кошмарный сон. Ух, блять, взмок насквозь, протрезвел.