«Во время курения опия, — писал Миклухо-Маклай, — зрение и слух притупляются. Никаких видений, галлюцинаций и прочего в этом роде я не испытал. Деятельность мозга затухает, ход мыслей становится медленным и тяжёлым, память застывает, и, в конце концов, ты ни о чем не думаешь. После того как выкуришь достаточное количество опиума, ты впадаешь в состояние глубокого покоя: это состояние в высшей степени своеобразно. Появляется чувство полнейшего довольства — абсолютно ничего не желаешь, ни на что не обращаешь внимания, ни о чем не думаешь, не желаешь и становишься близок к тому, что теряешь собственное Я. Это чувство покоя и ничегонежелания столь притягательно и приятно, что хотелось бы никогда не выходить из этого состояния.
После этого опыта я хорошо понимаю, почему тысячи людей, без различия положения и возраста, пристращаются к опиуму и стараются хоть на время забываться, теряя собственное Я.»
Имели место случаи передозировки известных личностей, которые заканчивались весьма плачевно. По преданию, в 1037 году от этого погиб знаменитый арабский врач Авиценна (Ибн-Сина). Заболев дизентерией, он велел приготовить ученику лекарство, в которое тот по ошибке внес слишком большую дозу опия. Случаем передозировки лекарства объясняют и смерть Вольтера. Так, в одной из парижских газет в июне 1778 года было следующее сообщение: «Наконец старый философ и писатель господин Вольтер в субботу в 11 часов ночи скончался в результате своей неосмотрительности, приняв сразу слишком большую дозу опия».
* * *
Я сторонник легализации марихуаны и кокаина. Метамфетамин может быть легализован с кучей ограничений и поправок. Не один наркотик группы опиатов не может быть легализован никогда. Это единственное с чем не стоит заигрывать и экспериментировать.
Можно быстро довыебываться. Курите траву, кушайте грибы, и возлюбите друг друга.
А я вторую половину той cказочной новогодней ночи буду помнить всю оставшуюся жизнь. Умирать буду — и то вспомню.
Думаю и Стас тоже. И вне всякого сомнения Вероника и Глория. Хотя им пришлось довольствоваться только одной стороной случившейся революции. Такой вот вышел замечательный миклухо-маклай.
Помявшись немного, но всё-таки соблазнившись на рекламу Юриной жены, мы оцепили у Юры полграмма ханки — сырого опия. Мазок коричневого вонючего вещества на кусочке целлофана.
Поднимаясь к Глории в лифте девятиэтажки на проспекте Космонавтов, вытаращив глаза друг на друга, как направляющиеся на орбиту белка и Стрелка, мы со Стасом делим ханку на две части и тут же проглатываем.