– Кстати, Илис, а что это за храм? Какого бога?
Та замялась.
– Ну… он очень древний. Его создали существа, считающие себя бессмертными… одни из первых. И он не был посвящён какому-то богу. Богов придумали позднее. Жившие в те времена знали, что есть Создатель, они сражались под его знамёнами, хотя тот никогда и не появлялся лично и не водил их в атаку. Им было довольно этого. А Хранитель… все хотят не волноваться за тех, кто остаётся дома, кто слишком слаб, чтобы идти в битву, – и потому на войне он не воин, но жертва. Так родился этот храм. Это всё, что я знаю – ни разу со времён сотворения мира никто никогда в нём не умер. Я не бывала в нём. До той поры, пока…
Первой была магия. Самая разрушительная из всех стихий ударилась о стены храма, тяжёлой волной сметая защитные построения. Но на их месте вырастали новые. Сила Хаоса бушевала в городе, корёжа всё живое и неживое – камень тёк под её лаской, словно масло, здание плыли, застывали и вновь плыли, создавая причудливые формы. Чуждая любой форме стихия ударилась о стены храмов – и завибрировала, намереваясь смять, уничтожить бастионы Порядка, посмевшие ей противиться. Три храма, три воина, три ветерана встали против своего извечного врага, и город содрогнулся от стремительно увеличивающегося противостояния энергий.
Храм Творца сиял. Перед ним был его извечный враг, калечащий, искажающий сам смысл Творения – и все его силы, накопленные древними стенами, были брошены на отпор врагу. Храм всех богов одинаково легко мог принять всё, что угодно, все его боги создавали что-то своё, разное, причудливое, но – создавали. И они не хотели лишаться созданного – и всеми своими силами обрушивались на чуждую им силу, не пуская её в храм.
Древнее здание храма-Хранителя было безмятежно спокойно. Оно лишь чуть подрагивала от очередной атаки, но волны Хаоса раз за разом бессильно опадали от его стен. Как-то незаметно в этой незримой битве он оказался главным, оттеснив другие храмы, стержнем, на котором строилась оборона. То ли потому, что был наиболее древним, не раз выдерживающим все мыслимые и немыслимые атаки, то ли потому, что скопил больше всего энергии, но скорее – просто в нём были люди. Слабые и хрупкие создания, способные сражаться бешено и отчаянно в минуты смертельной опасности. Те, в ком была искра Творца, изначально способная остановить Хаос. Они сумели остановить чужую силу, заставив бессильно завывать за стальными стенами.
Однако тут в город ворвалась вторая волна Хаоса – волна изменённых. Когти, щупальца, корни ударились в двери домов, распахивая их, – и Смерть впервые увидела храм Защитника изнутри. Люди встали стеной на пути обезумевшего мира, умирали, но не пускали Хаос в храм. Вот только людей было мало, а нежить не кончалась. Мечи рубили аморфные, изменяющиеся тела, рассекали незнакомые, необычные звериные морды, вязли в оживших деревьях – и их становилось всё меньше. И, позади людей, бессильные что-либо изменить, стояли духи. Три самых мощных духа, выбранных горсткой смельчаков для того, чтобы закидывать врагов огнём, льдом, опрокидывать воздушными кулаками… Вот только Хаос защищал своих созданий и легко растворял любые ростки стихий, подчиняя их себе. И духам оставалось только смотреть, как погибают доверившиеся им люди – смотреть, пока кровь заливала пол, смотреть, пока бесновался и крушил всё внутри Хаос, смотреть, как истлевают трупы после того, как вновь наступила тишина… Сотни лет смотреть на тех, кому не смогли помочь. Смотреть – и сходить с ума.