— Поверьте, такое предложение делают один раз в жизни. Что вы теряете? — настаивала она. От нее исходили почти видимые волны силы и азарта. — Мы как будто созданы друг для друга.
Он покачал головой. На самом деле ему нельзя даже говорить с ней. С его адвокатами припадок случится, если они узнают!
— Агент по недвижимости, которую никто не возьмет на работу, и дом, который никто не сможет продать? Вот уж правда, отличное сочетание! — Он не сумел удержаться от смеха.
Она посмотрела на него поверх кружки:
— Дом нужно как следует прибрать. Вымести сухие листья. Вставить в окна стекла.
Он нахмурился:
— Говорите, там разбито окно?
— А вы не знали? А ведь я предупредила вашего смотрителя. Он обещал передать все душеприказчикам. Послушайте, я не пытаюсь представить все так, как будто продать Хедли-Чейз будет легко, — сказала она. — Вы не продаете ухоженный домик с четырьмя спальнями на небольшом расстоянии от хороших школ.
— В таком случае мне бы вообще не требовалась ваша помощь!
Он признался в том, что действительно нуждается в ее помощи, и они оба понимали это.
— Я могу лишь обещать, Дарий, что вам не придется ни в чем участвовать лично. Понимаю, как вам сейчас тяжело…
— Вряд ли. — Никто не мог даже отдаленно представить себе, какие чувства он испытывал к этому дому. Целый вихрь воспоминаний и эмоций, какие в нем пробуждались при мыслях о Хедли-Чейз.
— Нет, конечно нет, но Хедли-Чейз уже несколько столетий принадлежит вашей семье. Представляю, как должно быть тяжело его продавать.
— Вы так думаете? — спросил он, глядя на нее сквозь скрещенные пальцы, испытывая ее. — Решили, что мне стыдно из-за того, что не по карману его содержать?
— Нет! Конечно нет. — Кровь снова прилила к ее щекам. — Вам нечего стыдиться! Во всем виноваты ваши предки… — Сообразив, что не стоит критиковать его родственников, она поспешила добавить: — Я приложу все усилия для того, чтобы для вас все прошло безболезненно! Вас я прошу лишь сообщить адвокату и смотрителю о том, что я буду заниматься всем от вашего имени, а потом можете вообще забыть о доме.
Он делано рассмеялся:
— Вы что же, ручаетесь, что продадите его?
— Ручаюсь, что больше не побеспокою вас без достаточно веской причины, — ответила она.
Поздно! Наташа Гордон беспокоила его больше любой другой женщины на свете, но Хедли-Чейз висел мельничным жерновом на его шее. Имение — тьма, поглотившая его предков. Оно свело в могилу его деда, когда тот в последний раз попытался взять в руки тот мир, который когда-то принадлежал ему. Мир, которым он правил. Дед хотел управлять будущим. И им тоже… Чем скорее он избавится от Чейза, чем скорее эта ноша свалится с его плеч, тем лучше.