Ну да, как раз это и называлось доверять кому-то свои секреты, что подразумевало взаимное доверие, но минута слабости прошла. Он снова пожалел, что спросил ее о прошлом. Зачем осложнять их отношения, которые не выходят за рамки сексуальных.
— У меня нет родителей. — Он допил кофе, прикрутил крышку обратно на термос и положил его в ее сумку. — Ты когда-нибудь говорила им правду? — спросил он, не давая ей продолжить. — Я имею в виду — о своей работе.
Наташа покачала головой.
— А ты попробуй, — посоветовал он. Она явно чувствовала себя виноватой перед родителями.
— Они очень расстроятся. Тем более сейчас, после всех этих газетных статей, после намеков на мой нервный срыв и так далее… Они снова вне себя от беспокойства.
Ее глаза заблестели, но слезы были вызваны гневом, он был в этом уверен. Так вот как бывает, когда кого-то любишь? Любовь — сложная мешанина из чувства вины, тревоги, отчаянного стремления не сделать больно, оградить, спасти, защитить…
Наташа смахнула выступившие на глазах слезы, и он обнял ее.
— Мама очень хочет, чтобы я поехала с ними в Корнуолл, куда они ездят каждый год, чтобы там она могла приглядывать за мной, — сказала она. — Лечить меня морским воздухом, прогулками по пляжу, вечерними играми в «Угадай слово».
— А ты вместо этого занимаешься сексом в лесу со скульптором с сомнительной репутацией, который собирается выставить твое обнаженное тело всему миру на обозрение, — ответил он.
Она фыркнула и спрятала лицо у него на груди. Ему показалось, что, когда он обнимал ее и они оба тряслись от смеха, он пережил лучшее время в своей жизни.
— Дарий… — Он вздрогнул, и Наташа, подняв голову, посмотрела на него. — Прости, что накричала на тебя. Мне очень жаль.
— А мне нет. — Подушечкой большого пальца он смахнул слезинку, которая потекла по ее щеке, затем поцеловал губы. — Можешь передать от меня своим родным, что им не о чем беспокоиться. Ты сильная во всех отношениях, и я очень рад, что ты на моей стороне.
Он радовался и тому, что, целуя ее и утопая в сладости ее губ, впервые в своей жизни не думал о плане побега. В их отношениях было столько открытости и доверия, что он перестал бояться. Он нужен Наташе. С его помощью она восстановит свое доброе имя. Она помогает ему, но все же не колебалась ни минуты, высказывая свое недовольство, когда считала, что он не прав. Сколько женщин на ее месте поступили бы так же?
Наташа опомнилась первая.
— Ну, хватит жалеть себя и хныкать! — сказала она. — У меня много дел.
Он оглянулся на дом. Огромный, пустой…
— Ты точно справишься одна?