— Профессор, меня с детства родители учили: близкие должны научиться общаться друг с другом, обсуждать общие проблемы, трудности. Тогда их ждет долгая и счастливая семейная жизнь…
Я не донесла ложку до рта и, замерев, уставилась на х’шанца, который, оказывается, готовит меня к долгой семейной жизни с ним.
— Хорошо, принимается, — улыбнулась я, помня уроки ари Майшель. — А разве они о любви не говорили?
Неожиданно недоэльф хохотнул, засунул в рот оставшийся целым кусочек хлебца, прожевал, проглотил и затем весомо заявил:
— Зачем о любви попусту говорить, — а продолжил мечтательно: — Среди х’шанцев ее принято проявлять иными способами.
— Заинтриговал, — предвкушающе наигранно пропела я, правда, совершенно неуверенно, искоса взглянув на него.
Ответить Лейс не успел — в салон зашла очередная группа голодных военных, старательно скрывающих любопытство, — и, мягко улыбнувшись, попросил:
— Ешь кашу, принцесса.
Я разочарованно вздохнула, мы быстро поели и отправились каждый по своим делам.
По дороге в лабораторию на служебный коммуникатор, который я получила, как и все ученые, после первого совещания, пришло сообщение — Зельдман пригласил к себе. Немного подумав (все-таки сомнения были), я поспешила в каюту за тенью, чтобы взять ее с собой.
В лаборатории у Зельдмана, выглядевшего свежим и бодрым, собралась наша научная группа: неизменно аккуратный, чисто выбритый цитранец в свободной рубашке и коричневых брюках; утомленный ашранец с голубовато-серым лицом, явно не выспавшийся из-за вчерашнего поручения, в короткой плотной куртке с грязными локтями — видимо, испачкал и не заметил; Башаров в белой футболке, неизменном твидовом пиджаке и голубых, облегающих мускулистые ноги джинсах. Илье удалось поспать: синяки под глазами исчезли вместе со щетиной на подбородке. Красавчик!
— Здравствуйте, господа, рада видеть вас, — кивнула я сразу всем и прошла к свободному стулу.
— Какие-то новости? — С надеждой на хорошие эти самые новости я посмотрела на пожилого профессора, внимание которого привлек нанатон, темным облаком повисший за моей спиной.
Он перевел взгляд с нанатов на меня, кивнул, затем, удобнее устроившись в кресле, объявил:
— Уважаемые коллеги, спешу сообщить, что руководство ОБОУЗ и совет при Объединенном правительстве, выслушав мои доводы, согласовали синтез искусственных локусов в исследовательских целях.
— А что х’шанцы? — поинтересовался Башаров. — Не против?
— В связи с опасностью для других рас давление на них, полагаю, было оказано серьезное. Но х’шанцы выдвинули встречное условие.