Что и сделала.
Свадебный пир она не запомнила вообще, поинтересовалась только, как ее спутники. Посол Андреаса и Мануила Дмитрий Раль, у которого спросила, сказал, что хорошо, всех устроили, всех позвали и на венчание, и на пир. Великий князь пожелал узнать, о чем его молодая супруга беседует с византийцем, услышав ответ, довольно хмыкнул, позвал Дмитрия к себе на следующий день. София поняла, что мужу понравилась ее заботливость.
Великая княгиня Мария Ярославна сообщила ей, что и служанки тоже пристроены, а прислуживать ей будут свои, московские, они немного по-гречески говорят. София не стала задумываться о том, куда потом денутся Гликерия и старая нянька Евлампия, и старик Франдиси, который учил их с братьями еще в Морее, и остальные тоже. Взяла их с собой, поскольку в Риме никому не нужны, а служили верой и правдой столько лет. Мария Ярославна, видно, поняла ее заботу, успокаивающе похлопала по руке:
– Людей твоих всех пристроим, никого не обидим.
Что-то сказала сыну, тот внимательно посмотрел на жену, кивнул. Дмитрий Раль перевел слова князя:
– Великий князь говорит, что все из приехавших, кто пожелает остаться, не будут обижены. Своих людей можешь оставить в своей свите, чтобы с непривычки не скучать.
София улыбнулась мужу:
– Благодарствую, князь…
Бровь Ивана чуть насмешливо приподнялась:
– Ты никак говоришь по-русски, княгиня?
София поняла, замотала головой:
– Немного… Велыкый князь… Масква… добрэ…
– Научим. – Темные глаза Ивана Васильевича смотрели лукаво. И пряча улыбку в усах, добавил: – Всему научим.
Теперь в его взгляде кроме лукавства мелькнуло что-то такое, от чего София смущенно вспыхнула, а внутри у нее стало горячо. Но поймала ревнивый взгляд Ивана Молодого и поспешила свой отвести. Почувствовала, что непростыми будут отношения с этим юношей, ох непростыми, но решила, что сделает все, чтобы тот понял: не врагиня она никому в Москве.
Но закончился и пир.
Софию отвели в покои, для брачной ночи предназначенные. Служанки, действительно понимавшие греческий, принесли горячей воды, потом помогли облачиться в белоснежную тонкую рубашку на легких завязках, расплели косу и расчесали волосы, объяснили, что она должна по обычаю разуть своего мужа, что означало подчинение ему как мужчине. В остальном следовало просто его слушать.
Девушки ушли, оставив Софию подле высоченной постели ждать свою судьбу.
Долго ждать не пришлось, почти сразу в ложницу вошел и плотно прикрыл за собой дверь великий князь. София постаралась, чтобы распущенные волосы покрыли не только спину, но и грудь, ниспадая золотистой волной. Князь это заметил, довольно хмыкнул. Расстегивая кафтан, разглядывал. Потом сел в кресло. Помня о своей обязанности, София подошла, опустилась перед мужем на колени и взялась за левый сапог. Князь приподнял ногу, позволяя стянуть обувь. Второй снял сам, отбросил в сторону, поднялся.