Пнул два раза в закрытую дверь. Не носком, а подошвой, и ушел.
Председатель сидел в стороне. В разговор не включался. Вид у него мятый. И докладывал он собранию бесстрастно:
— Вы все знаете, что в субботу была отгружена партия поросят, сто двадцать голов на три машины. Сопровождающими назначены на одну машину Лида Бессонова и Иван Белов. На другую — Петр Ларин и Герасимова. На третью — Вера Назарова с Белоконем. Ночью, перед отправкой на рынок, две машины поставили в гараж, одну на улицу. Восемьдесят поросят задохнулись. Живы остались только на машине Назаровой и Белоконя.
Поросята весили по четырнадцать, пятнадцать килограммов. Продавали мы их по семьдесят пять рублей. Значит, колхоз потерял шесть тысяч рублей. Решение этого вопроса я выношу на собрание. Оно должно решить, куда отнести убытки. На чей счет.
Председатель сел.
В зале было тихо.
— Можно спросить у Ларина? — Не видно было, кто говорил, но голос слышали все отчетливо. — Когда машины подошли к конторе, кто распорядился поставить их в гараж?
Ларин поднялся. Белую толстую кепку смял в руке, оперся ею на спинку стула.
— Председатель Петр Сергеевич.
— Правда, Петр Сергеевич?
— Правда.
— Еще Ларину. А приходили их проверять ночью? Ты или Лидка? Мороз же?
— Нет. Мы думали — в тепле.
— А у Белоконя на морозе.
— Я приходил раз. Смотрел своих.
— А тех не слышал?
— Там тоже визжали. Больше моих.
— Они задыхались уже! — крикнули из зала. — Караул кричали! А никто не сообразил… Головы!..
— Я скажу. — Белоконь поднялся от стола. Он был в президиуме. — На нашей машине поросята остались живы. Но это случайно. Здесь моей заслуги нету. Мы машину не могли в гараж загнать. Если искать виновных, и моя вина выходит такой же, как их. Моя машина еще в худшем положении была. Мы с ней как бы не справились.
— Дурак, — шепчет кто-то за спиной.
— Дерябнут с него, будет отдуваться.
— Значит, на одного человека нечего валить. Все на равных были. Кого виноватить?
— Как — кого виноватить? — соскочила бойкая доярка. — А мы за двух коней плотим. Нашли виноватых. Нам не спустили… Лошади сами объелись, а на Пашку насчитали.
— Сравнила! На Пашку… Пашка выгнал коней за деревню, а сам пить…
— Ты ему подавал?
— Ладно! — Перебранку прервали. Доярка села.
— Что получается? Я с места. А то тут ног много — не пролезу. Шесть тысяч прошляпили. Если старыми деньгами — шестьдесят. Можно купить три трактора. Если такими кусками будем колхоз раскидывать, что получится? Я думаю, виноватых надо найти. Поровну раскинуть на них на всех, а не на одного председателя.
— Прям, — всполошилась Лида. — Я-то что? Только смотрела. А мне их еще больше всех жалко. Своих на машину ловила.