— Вот ты засранец.
— Не беспокойся, Шида–кун, — встрял старик, сидящий рядом с нами. — Я проверил печать, и с ней все нормально. В худшем случае просто не сработает. Наказующего элемента там нет, так что волноваться не о чем.
— Но зачем на мне–то проверять?! — услышали мы крик души. — В городе полно бездомных. Да они за гроши разрешат на себе что угодно рисовать.
— А элемент доверия? — задал я вопрос с подковыркой.
— Э–э–э… ну, это… вот же ж… — отвернулся он, сдавшись.
— Ладно, Ши–чан, — хлопнул старик ладонями по коленям и встал с табурета. — Такие вещи и правда лучше не делать против воли. Не с теми, кто на твоей стороне. Так что сходите и испытайте печать на бездомных.
Шида аж выдохнул от облегчения. Зря я ему тогда лекцию об опасности разработки печатей прочитал.
— Вот пусть Шида–сан кого–нибудь и приведет, — ответил я разочарованно. Мне, в принципе, плевать, на ком экспериментировать. Но Шида вот он, а бездомного еще идти и искать. Или ждать, когда приведут. Или использовать служанок, но это как–то не по–джентельменски.
— А самому слабо? — усмехнулся дед. — Вперед, малыш, учись работать с людьми. И не загружай этим Шиду–куна. Сам, все сам.
Влом куда–то тащиться, но старика не переспоришь, а печать проверять надо.
Выйдя на крыльцо гостиницы, с обязательным Шидой за плечом, тяжко вздохнул. Промелькнула мысль, что использовать своего телохранителя и не обязательно. Собственно, тут куча народу, кто за денежку малую найдет мне желающего подзаработать на экспериментах юного Узумаки, но мысль ту я отбросил. Надо бы и правда с нижними слоями населения пообщаться. Прикормить кого–нибудь. В конце концов, это ведь не в последний раз мне подопытный кролик нужен будет.
Поиски я начал с рынка. Там и закончил. Не знаю, как обстоят с этим дела в Великих деревнях шиноби, а вот в гражданских городках и столицах всегда полно нищих и попрошаек. К одному из них я и подошел.
Кинув ему в глиняную чашку монетку достоинством в один мон и позвенев остальными в руке, задал вопрос.
— Как давно ты тут обитаешь?
— Да уж десять лет, господин, — ответил он заискивающе, не забыв поклониться из положения сидя.
— Хм, — кинул я ему еще одну монету. — Наверное, многих тут знаешь.
К слову, сто мон — это один рё. Как местные умудрились договориться об одинаковом весе монеты, для меня секрет, но все деньги подтверждены металом. Рё — серебро, мон — медь. А золотая монета — обан. 100 мон — 1 рё. 1000 рё — 1 обан. Но золотые монеты использовались редко, основные расчеты велись в рё.
— Как не знать, господин? — еще один поклон. — Конечно, знаю, — и еще один.