— Как ты это делаешь, Узумаки? — спросила Рами. — В чем секрет?
— Никакого секрета, — усмехнулся я. — Просто я по возможностям на уровне чунина.
— Врешь! — раздалось сразу несколько голосов.
— Быть такого не может, — выразила общее мнение Рами. — Окончить Академию в десять еще ладно, но сразу чунином?
— Прям–таки и не может, — улыбался я.
Ох уж эти дети, такие они порой забавные.
— Для этого надо быть гением, а ты на него что–то не похож, — покачала головой девочка, стоя из себя серьезную взрослую леди.
— А давайте сразимся? — влез Катсуро. — И сразу все станет понятно.
Все сразу согласились, и парни, и девчонки.
— Как–нибудь в другой раз, — вздохнул я. — Поиграли и хватит. Я не большой любитель тренировок, но из–за войны приходилось заниматься только работой. Пора наверстать упущенное.
— Ой, да какая у тебя работа? — махнул рукой один из парней.
— Фуиндзюцу, — ответил я коротко. — Клан Узумаки специализируется именно на фуиндзюцу.
— Круто, — произнес медленно Катсуро. — А ты можешь сделать взрывпечать? И кстати, ты говорил про весь день, а не полчаса, — заметил он под конец.
Не забыл мою оговорку. Жаль. Что ж, за слова надо отвечать.
— Могу, а вам зачем? — склонил я голову на бок.
— Так это… — начал парень.
— Ради доказательства, — перебила его сестра. — А то вдруг ты врешь?
Детская непосредственность.
— На «слабо», Рами, надо брать гораздо тоньше, — усмехнулся я, и наклонившись, поднял с земли ближайшую ветку. — Держи, попробуй сломать.
Печать укрепления второго уровня, которую я наложил в момент касания, на таком дерьмовом материале, как ветка, продержится от силы час, но детям этого времени хватит с головой.
Единственной, кто так и не сдался, была Рами. Ее брат, например, плюнул на попытку сломать ветку после того, как минут пять прыгал на ней, прислонив к дереву, а вот девочка до последнего крутила ее в руках.
— О, — распахнула она глаза, когда ненавистная деревяшка сломалась от простого давления руками. — А? — посмотрела она на меня.
— Да ты крута, Рами–тян, — присвистнул один из парней.
— Материал не выдержал, — пояснил я ребенку. — Это человеческое тело может держать печать сколь угодно долго, а в других случаях приходится учитывать материал.
— Так это не Рами? — спросила одна из девчонок.
— Тебе ж ясно сказали, — выкинула сестра Катсуро теперь уже две ветки. — Слышь, мелкий, не будь занудой, сделай взрывпечать.
— Чтоб мне потом от взрослых влетело? Нет, и не проси.
— Да кто узнает? Бабахнем разок, и все дела.
«Я не ел варенье», — сказал ребенок, перемазанный в нем с ног до головы. Ох уж эта детская непосредственность.