— Он будет в форме? — спросил Джонатан у Гитель.
— А в чем же еще?
— С ружьем?
— Он офицер, он не ходит с ружьем.
— А-а-а…
Джонатан был так явно разочарован, что она поспешно добавила:
— Он носит на поясе револьвер. Наверное, придет с ним.
Прошли четверть часа, полчаса, и Мириам заметила, что Дэвид время от времени посматривает на часы. Она уже собиралась спросить у Гитель, не могут ли они начинать, когда послышался стук входной двери и затем раздался звонок. Джонатан сорвался с места, открыл дверь — там стоял Ури.
Он был именно таким, как описывала Гитель. Высокий, загорелый, уверенный. Джонатана он сразил наповал — форма, ботинки, берет и, конечно же, кобура с пистолетом. Знакомясь с рабби, он пожал руку, но Мириам крепко поцеловал в губы.
— Красивую девушку надо целовать как красивую девушку, — объяснил он. — Ты не возражаешь, Дэвид?
С матерью он обращался так, словно видел ее час назад. Из уважения к Мириам он говорил по-английски, с сильным акцентом, слова, казалось, шли из горла.
— Хорошо провела время на конференции?
— На конференцию ходят не ради хорошего времяпрепровождения.
Они не поцеловались и не обнялись; только жест собственника, которым она сняла какую-то пушинку с его куртки и разгладила складку на плече, указал на их родство.
— А зачем же? Ты что, чему-то учишься там? Они могут тебя научить?
Мириам он объяснил:
— Она встречает там всех своих старых друзей — из Иерусалима, из Хайфы, даже из Тель-Авива. Многих, кто живет с ней в одном городе, ей удается увидеть только на этих конференциях.
Гитель держала себя с сыном сухо и тщательно скрывала гордость, с которой рассказывала о нем Мириам. Она обращалась к нему со снисходительной иронией, но при упоминании о его девушке иронию сменил откровенный жесткий сарказм. А он отвечал терпимо и добродушно, но иногда вдруг взрывался и переходил на иврит — то ли, чтобы поточнее выразиться, то ли не желая обидеть Мириам.
— Ее отец не разрешил ей прийти, потому что здесь может быть не кошерно?
— Послушай, я это сказал, потому что не хотел спорить с тобой. На самом деле это я был против.
— Ага, ты не хотел познакомить нас? Может, ты стыдишься своей матери?
— Не переживай. Ты с ней познакомишься. И Мириам с Дэвидом тоже, надеюсь. Но не все вместе, по крайней мере, не в первый раз. Потому что ты что-нибудь скажешь, и мы начнем ссориться. А я не хочу испортить шабат Дэвиду и Мириам. Она хотела прийти, но я отговорил.
— Может, пойдем к столу? — мягко предложил рабби.
Они стояли за стульями, пока рабби нараспев читал «Кидуш». Ури сменил берет на черную шелковую кипу. Гитель промолчала, только неодобрительно поджала губы. Когда все уселись, она спросила: