— Они улетают в понедельник, — сказал рабби. — Дэн сказал, что постарается заглянуть завтра попрощаться.
— Но почему Рой не может закончить год?
Они были в доме одни, Гитель увела Джонатана в парк. Рабби пожал плечами и ответил не сразу. Он пошел к плите, налил себе чашку чая, вопросительно посмотрел на нее и налил вторую.
— Так, наверное, лучше всего, — сказал он, сделав глоток. — Мальчик неудачно начал. А сейчас достаточно напереживался. Не думаю, что он сильно преуспеет, если останется до конца года. И есть опасность со стороны друзей Абдула, которые знают только то, что уехали они вместе, и Рой на свободе, а Абдул в тюрьме.
— А Дэн?
— При таких обстоятельствах он не может спокойно отправить его одного.
— Но его книга…
— Значит, вернется позже. А может, материала достаточно, чтобы садиться и писать. — Рабби допил чай. — В конце следующей недели исполнится три месяца, как мы здесь. Пора начинать думать…
— О, Гитель сказала, что миссис Клопчук охотно согласилась, чтобы мы оставались на любое время, сколько захотим.
— Я имел в виду не только квартиру. Я имел в виду, что нам пора начинать думать о возвращении в Штаты.
— О? — Она сдержала удивление, ожидая продолжения.
Рабби смутился.
— Меньше всего в Израиле нужен еще один раввин. Они нужны за пределами страны. Неужели ты не понимаешь? Доктор идет туда, где есть больной, и раввин тоже идет туда, где он нужен.
— Но ты собирался отказаться от раввинства, если останешься здесь.
— Я знаю, — печально сказал он. — Такие грезы, такие фантазии время от времени приходят на ум любому, чья работа связана с ответственностью за других. Но это только мечты, рано или поздно приходится возвращаться к действительности и начинать с того места, где остановился.
— Это все из-за истории с Роем?
— Она, пожалуй, помогла принять решение, но мне кажется, что я пришел к нему уже давно. Ты знаешь, меня это мучило еще до приезда сюда.
— Но когда ты заговорил об этом со мной…
— Я наполовину надеялся, что ты будешь против. Так мне было бы намного легче. Но я рад, что ты этого не сделала, потому что решить, конечно, я должен был сам.
В дверь забарабанили, и она открыла Джонатану и Гитель.
— Я играл в футбол, — закричал Джонатан. — Правда, Гитель? Скажи им. Там были дети, они стали играть, и я тоже играл.