— Трудно тебе будет их найти, урид. Они ведь рассеялись по нижним землям, многие погибли, многие продались в рабство, чтобы расплатиться с долгами. А некоторые ушли далеко — в великие города Натилога и Генабариса. Нашего племени больше нет.
Мужчина-сунид, который заговорил первым, добавил:
— К тому же, урид, ты закован в цепи. Стал собственностью мастера Сильгара, от которого ни один раб ещё не сбежал. Никого ты уже никогда не убьёшь. Как и нас, тебя заставят встать на колени. Слова твои — пустые.
Карса вновь упёрся ногами в бревно. Взялся за цепи, на этот раз намотал их на запястья несколько раз.
А затем откинулся назад. Взбугрились мускулы, ноги налегли на бревно, спина выпрямилась. Скрежет, хруст и внезапно — громкий треск.
Под звон цепей Карса отлетел назад, к глинистой стенке ямы. Смаргивая пот со лба, он уставился на бревно.
Оно раскололось по всей длине.
С дальнего конца послышался тихий шелест, позвякивание освободившихся цепей.
— Худ меня подери! — присвистнул Торвальд. — А ты плохо переносишь оскорбления, да, Карса Орлонг?
Руки и ноги Карсы по-прежнему были прикованы к железным прутам, хотя те уже и не были закреплены в бревне. Воин распутал цепи, обмотавшиеся вокруг его истерзанных, кровоточащих предплечий, затем поднял один из штырей. Приложив одну из ножных цепей к бревну, вогнал тонкий конец в одно звено и принялся проворачивать обеими руками.
— Что случилось? — спросил кто-то из сунидов. — Что это было за звук?
— Урид хребет себе сломал, — процедил прежний теблор.
Торвальд холодно рассмеялся:
— Боюсь, сегодня Господин тебя тащит, Ганал.
— О чём ты, Ном?
Звено лопнуло, пролетело вдоль канавы и глухо врезалось в глинистую стенку.
Карса протащил цепь сквозь ушко на кандалах и освободил ноги. И сразу же принялся за оковы на запястьях.
Ещё одно звено лопнуло. Предводитель освободил руки.
— Да что происходит?
Третий звонкий треск — Карса оторвал цепь от железного штыря — не повреждённого, с острым, зазубренным концом. Затем выбрался из траншеи.
— Где этот Ганал? — прорычал он.
Все суниды в соседней канаве, кроме одного, отшатнулись при этих словах.
— Я — Ганал, — проговорил неподвижный теблор. — Видно, хребет всё же выдержал. Что ж, воин, убей меня за мои слова и сомнения.
— Хорошо.
Карса сделал шаг по мостку, занёс железный штырь.
— Если убьёшь его, — быстро заговорил Торвальд, — остальные, скорее всего, поднимут крик.
Карса замер. Ганал улыбнулся ему:
— Если пощадишь меня, тревоги не будет, урид. Сейчас ночь, до рассвета ещё колокол или даже больше. Успеешь сбежать…
— А за молчание всех вас накажут, — произнёс Карса.