– Ну, получается что так. Вы все правильно сказали.
– А разве такое может случиться?
– Откройте же дверь! – не выдерживаю я. – Кажется, я сейчас проснусь! Я уже начинаю чувствовать свое тело!
– И что же, меня не существует?
– Да не существует, не существует! Вы вообще видели паладина в очках, читающего книгу? И взгляд у вас такой… интеллигентный!
Паладин думает, достает книгу, и непонимающе смотрит на нее.
– А книга очень занятная, кстати. Про принца. Я ее у молодого человека в черных очках взял, он по близости стоит, – паладин указывает рукой в сторону, откуда я прибежал.
– Откройте! Сон сейчас кончится!
– Хорошо. Только не сбегайте с ней. Меня же уволят.
– Да плевать! Ничего этого все равно не существует!
– Хм, – паладин пожимает плечами, – все равно открыто.
И он вонзается в книгу, проваливаясь в другую вселенную.
Я отпираю дверь и вижу девушку, стоящую посреди пустой комнаты, которая теряется в свете пробуждения.
2
Сквозь силу я размыкаю веки, осматриваюсь: на экране телевизора сверкает главное меню, геймпад от Бокса одиноко валяется на полу, а недопитая бутылка виски лежит на краю журнального столика, и не решается свалиться.
Со второй попытки получается подняться. Боль мгновенно окутывает голову, и в глаза напускается туман; делается дурно.
Я вхожу в туалетную комнату, но стоять под душем не решаюсь, совершенно нет на это сил. Поэтому я набираю ванну, добавляя в купель всякие ароматизаторы и пенки.
Покуда наполняется купель, я рассматриваю лицо в зеркале, нетвердо держась на ногах из-за похмелья и недосыпа.
Обычно ухоженные, короткие волосы, напоминают торчащий клок пластмассовых волос, как у потрепанной куклы – хозяйка о ней не заботилась: она из тех девочек, которые лучше выпросят новую, чем станут возиться со старой; на глазах видны полопавшиеся сосуды, а их обычно ярко-зеленые радужки выглядят блеклыми, безжизненными, и, кажется, только напоминают оттенок своего прежнего цвета.
Вместе с двухдневной щетиной я выгляжу каким–то несчастно-серым человечком. Увидь кто-нибудь – испортится настроение.
Я закрываю кран, неспешно раздеваюсь, и горячий коктейль из водопроводной воды и уймы парфюмерно-мыльных составов принимает утомленное тело.
Голова по-прежнему страдает в объятьях с ноющей болью, но горячая вода создает релаксацию тела, всю ночь и утро пробывшей в черти каком положении. В целом, жить становится легче. Я откидываюсь, закрываю глаза.
Плаваю в невесомости, а вокруг меня пустота. Ничего, кроме ярких немых светлячков, проносящихся мимо и превращающихся вблизи в белые полосы, мимо которых я проношусь на огромной скорости.