Кольцо? Я и забыла про это.
— Я выбросила его перед тем как… ну, когда Вэй и парни схватили тебя.
— Понятно, — сказал Лан. — Это кольцо мешало тебе. Только кажется, что кольцо — мелочь, на самом деле оно очень надежно блокирует. Теперь учись видеть мир заново.
Так будет всегда? Я просто сойду с ума…
— Эта серебряная ниточка — к Литьяте? — спросила я.
— Да. А широкая — связь с землей. Она и обеспечивает способность и восприимчивость к магии. При стерилизации эту широкую нить рвут.
— Ее можно порвать?
— Можно. Ил-Танка даже сам порвал, правда, чуть не умер при этом. Говорит, чувство такое, словно сам себе отрываешь голову.
— А тонкую?
Я поняла, что у меня сердце начинает колотиться. Что если я… Если я смогу порвать, то он освободится?
Лан ухмыльнулся как-то очень нехорошо, прищурился.
— Можно, — сказал он. — Хочешь попробовать?
— Попробовать? — глупо повторила я.
Потянулась, коснулась этой серебряной ниточки. Нет, я конечно, не собиралась так сразу рвать, я просто хотела удостовериться, что это на самом деле, а не мерещится мне. Я еще не привыкла к такой реальности. Коснулась, и ниточка зазвенела, словно натянутая струна.
Лан разом выпрямился, вытянулся. Даже, кажется, дышать перестал. У него побелели губы и даже расширились зрачки.
— Ого, — тихо сказала я. — Так это все правда?
Лан слегка выдохнул, но напряжение в лице осталось.
— Правда, — сказал он. — Выходит, не зря они интересуются тобой. Ты лучше не трогай, если ничего не собираешься делать, потому, что чувствую не только я, но они.
— В Литьяте? Чувствуют?
— Да.
— А что ты чувствуешь?
— Сложно объяснить.
Так уклончиво, объяснять он не собирался. Но что-то не очень хорошее, я видела.
— А что будет, если порвать? Ведь кто-то наверняка пытался?
— Конечно, пытались, — сказал Лан. — Были такие умельцы. Только все они покойники. Думаешь, Литьяте не пытается защитить свою собственность? Если порвать связь, то нити под кожей мгновенно сжимаются в плотный клубок. Срабатывает защита. Собственно, от человека, от мага, не остается ничего, кроме кучки фарша. Ты если надумаешь порвать — отойди подальше, а то ошметками забрызгает.
Он не шутил, не улыбался, очень серьезно говорил. И мне так остро захотелось его убить, прямо по-настоящему.
* * *
Одле потряс меня до глубины души.
Салотто по сравнению с ним казался деревней.
Нет, Салотто — огромный и шикарный город: золотые дворцы, богатые дома, вольготно рассыпавшиеся в долине, высокие окна с цветными витражами, смальтовые мозаики в тенистых двориках, сотни фонтанов, зелень кругом… Но в Одле я впервые увидела дома в пять и даже шесть этажей. Они тесно лепились друг к другу, иногда выходя на улицу совсем узеньким фасадом лишь только с дверью и окном. Никаких палисадников, никаких излишеств. Узкие, мощеные серой брусчаткой улочки, прочерченные словно по линейке. Зато центральное отопление и освещение, газовые плиты в домах, водопровод и канализация. Не то чтобы в Салотто водопровода не было, но здесь все было устроено так четко и правильно, и, главное, без капли магии.