Я стояла голая.
Лан обнимал меня… его руки на моей груди, бедрах… я… горячее возбужденное дыхание… сейчас…
Нет…
— Ты чего? — он вдруг отстранился, заглядывая мне в лицо. — Соле, ты чего?
Я неожиданно всхлипнула.
— Соле…
Такая растерянность на его лице.
— Ну ты чего, глупенькая? — он даже не понимал, что со мной, такой, делать. — Соле, милая, ну… испугалась? Ты чего?
— Угу.
Я всхлипнула еще раз, куда громче, вздрогнула, закрыла лицо руками.
Он коротко и чуть нервно рассмеялся.
— Соле, ну что ты. Все хорошо. Я же не… Ну… Соле, ну, давай, успокойся, пойдем спать, а то поздно уже.
Я кивнула. Уткнулась носом ему в плечо. И вдруг разрыдалась уже по-настоящему, навзрыд, судорожно глотая воздух.
Он обнимал меня за плечи, гладил по спине, по волосам.
— Ну, что ты, Соле. Ну, не плачь. Все хорошо…
* * *
Под ногами плыли белые тени.
Море черное-черное, и такое спокойное, словно зеркало, лишь звезды подрагивали, отражаясь в нем.
— Я вчера напугал тебя, — говорил Лан, глядя в сторону. — Прости, Соле, я не хотел.
Мы сидели на козырьке полузаброшенного пирса, снежинки кружили в воздухе. Огромные белые тени плыли под нами, их пустые глаза смотрели в небо.
Все утро мы не разговаривали, ни единого слова, а после занятий Лан взял меня за руку и повел сюда.
Мне было стыдно и неловко за все, а Лан… он был мрачен. Необычайно собран. Словно сжатая до предела пружина. Это пугало меня. Может бьпъ, даже еще больше, чем вчерашний порыв, вчера я хоть понимала, что происходит, а теперь нет. Молчание тяготило, давило, но то, что я могу услышать — тревожило еще больше.
За что мне его прощать? Без всяких рыданий и диких сцен я могла бы просто сказать «нет». Как маленькая. Я глупая девочка, а не женщина…
— Это я тебя напугала, — тихо сказала я.
Уголки губ Лана чуть дрогнули, но улыбки не вышло.
— Да, ты тоже.
Он провел рукой по своему лицу, вздохнул, сжал пальцы в кулак, потом разжал и с силой ударил раскрытой ладонью по доскам.
— Наверно, я должен тебе кое-что объяснить, — сказал он наконец. — Это не слишком честно, вываливать на тебя свои проблемы, но… наверно, я должен. Чтобы ты понимала, не строила каких-то дальних планов. Я знаю, как тяжело, когда твои надежды рушатся. Я бы очень хотел, чтобы мы были вместе, я говорил честно, искренне… но…
Я слушала, и не знала, что думать. Рушатся надежды? У меня сердце останавливалось. Он хочет меня бросить? Он любит Джару, а со мной было так… Нет, я не понимала.
Молчала.
Лан так и не глядел на меня, только в сторону, на воду, на скользящие между опорами пирса тени.
— Мне осталось недолго, Соле. Не знаю, доживу ли я до весны.