Я чуть не плакала. Словно услышав мои мысли, Руфа крепко сжала мой локоть и остановилась:
— Послушай, Лера, мы уже скоро добредем, и я хочу, чтобы ты пошла со мной к сестре. Мне одной не справиться. Бог знает, что Эва может отколоть, но главное, я хочу, чтобы ты запомнила, ты всегда желанная гостья в моем доме. Я подчеркиваю — в моем. И здесь, и в Москве.
Я открыла рот, чтобы радостно поблагодарить старую даму за невероятное счастье, но Руфа резко оборвала мои телячьи восторги:
— Довольно, хватит разговаривать, ты мешаешь мне думать.
Я молча кивнула, немного обидевшись, но быстро вспомнила, что только что мне позволили войти в удивительный мир Руфиной семьи. Я проглотила обиду и как можно нежнее пожала руку старушке. Мы шли уже на последнем издыхании, Руфа — из-за возраста, а я — из-за того, что мне приходилось приспосабливаться к ее ритму шагов. Наконец впереди замаячил академический поселок, а там третий дом слева — Эвин. Я внутренне напряглась, живо представив себе ближайшие события. Мы открыли калитку и робко вошли на участок. Две безумные таксы кинулись нам навстречу, известив обитателей дачи о появлении гостей. На крыльцо вышла Эва.
— Кто, кто там? Что вам надо, мы ничего не покупаем, — волновалась женщина.
— А мы ничего и не продаем. Что ты орешь как резаная! Все-таки у тебя очень визгливый голос, Эвка. Был и остался. Никакого достоинства.
— И что, ты пришла мне это сообщить?
Я с тревогой ждала продолжения диалога, но то, что произошло вслед за короткой перепалкой, просто выбило меня из колеи. Руфа рухнула в траву и страстно зарыдала. Младшая сестра на секунду опешила и бросилась, сопровождаемая таксами, спасать старшую.
— Что, что, Руфочка, сестричка, что, что? Ты же никогда не плачешь…
— Эва, Ларик умер, — рыдала и рвала на голове волосы гостья. — Дай мне лекарства, быстро, что ты стоишь? Я умираю!
Эва понеслась за валокордином и водой, вслед ей летели требовательные и истеричные приказания старшей сестры:
— Пуфик принеси, я не могу сидеть на холодной траве. Плед захвати…
Мне было ужасно неприятно смотреть на это представление. Только что Руфа так искренне страдала по поводу смерти Ларика и той боли, которую она принесет сестре. «Что это, явно старушка заигралась», — брезгливо подумала я, но моему разочарованию не удалось разрастись.
— А ты что хотела? — совершенно ровным и спокойным голосом сказала старая примадонна. — Чтобы я убила Эву своим сообщением? Надо было ее чем-то отвлечь. Запомни, Лера, главное не как ты выглядишь, главное, чтобы от тебя была реальная польза. Эвка, конечно, птичка божья и никогда это не оценит, но сейчас ей станет легче, потому что надо спасать меня, а потом она начнет злиться, опять же на меня за то, что я не дала ей упоительно страдать. Но это уже не важно. Так что дай я спокойно поумираю, никогда не играла трагических ролей.