— Ты потрясающе танцуешь, — произнес он восхищенно. — Тебе надо на актерский. Обязательно примут.
Саша задел самое больное, что заполняло мои бессонные ночи вопросами «что делать?» и с чего начать?».
— Спасибо тебе, но я поступаю в иняз.
— Впереди еще полгода. Успеешь подготовиться. Я могу тебя поводить по театрам. Места, конечно, будут не очень, но все равно, если интересная постановка, то можно и постоять. У меня почти во всех известных театрах знакомые билетеры.
— Да нет, спасибо тебе большое. А сейчас я пойду домой. Уже поздно.
Саша вызвался меня проводить, и я была этому рада. Лена жила в академических домах на Ленинском проспекте, мне же нужно было в центр. По темной Москве одной и страшновато, и скучно. Всю дорогу он посвящал меня в загадочный мир театра. Я слушала с большим интересом, понимая, что эта отрава все больше проникает в мою кровь и опасения моей мамы становятся реальностью.
— Ты что больше любишь — трагедию, драму или…
— Люблю музыку, — отчасти соврала я, отчасти сказала правду.
Если уж я изменила маминой мечте, надо, по крайней мере, осуществить свою. Пока Митя учится в Италии, я могу стать классным специалистом. Все-таки начало музыкального образования у меня есть.
— Хорошо, я тебя свожу на одно очень интересное представление…
— В Большой?
— Нет, в маленький, — засмеялся Саша. — Сама увидишь, не пожалеешь.
Я была разочарована и уже хотела отказаться, но любопытство пересилило, и я благосклонно кивнула головой.
Наконец мы добрались до моего дома, Сашка топтался и все не мог попрощаться. Я тоже не знала, как закончить нашу прогулку, Удивительно, как я была эмоционально и сексуально неразвита в то время. Мне даже в голову не пришло, что он хочет меня поцеловать.
— Ты дашь мне свой телефон? — продолжая выразительно смотреть на меня и поглаживать мою сумочку, спросил мальчик.
— Конечно, записывай, — с облегчением сказала я.
— Я запомню.
Я продиктовала свой номер и открыла дверь подъезда.
— Ну все, я пошла, а то мама будет волноваться.
Эта защитная фраза всех молоденьких девочек, которые выставляют заслон на пути нежеланных поклонников, не раз спасала и меня. Наконец мы расстались и я вернулась к своим мыслям. Сейчас уже поздно, но завтра обязательно позвоню Ольге. Я испытывала жуткую неловкость, но мою решимость это не охладило, и я стала про себя репетировать речь со всеми извинениями и объяснениями, подходящими к случаю.
На следующий день, после школы, как только влетела в квартиру, сразу же рванула к аппарату. Долго никто не отвечал, и я уже хотела положить трубку, как вдруг послышалось настойчивое «алле, алле». Я почему-то испугалась, но, услышав еще раз «говорите», робко произнесла: