— Оля, это Лера.
Я ожидала справедливой отповеди подруги.
— Я очень рада, что ты, наконец, позвонила, — повзрослевшим и полным достоинства тоном сказала Ольга.
Наступила неловкая пауза, грозившая превратиться в окончание неначатого разговора.
— Лера, можешь приехать. Да нет, прийти ко мне, мы же недалеко живем, я на Маяковке.
— Когда?
— Да хоть сейчас.
У меня был запланирован урок, но отказаться от приглашения Оли было просто невозможно. Я позвонила своей преподавательнице и после коротких переговоров полетела на Маяковку, обдумывая на ходу, что можно спрашивать, что нет и с чего начать разговор?
В мозгах крутились различные фразы, подходящие к этому случаю. Вдруг я спохватилась, что дома могут быть еще члены семьи, например бабушка, и надо бы что-нибудь принести к чаю. Во всяком случае, меня так учила мама. Затормозив у булочной и наскребя несколько рублей мелочью, купила печенье, Дом, который я искала, находился на задворках гостиницы «Пекин». Несколько раз обойдя здание и уже отчаявшись, я увидела мужчину, выходящего, как показалось, из стены дома, а на самом деле из нужного мне подъезда. Взлетев на третий этаж, отдышалась и только после этого позвонила. Ольга открыла сразу, как будто стояла за дверью. И мгновенно начала говорить:
— Чудно, что ты наконец появилась. А то меня совесть гложет. Я обещала передать тебе кое-что.
— Извини, что я исчезла. Не знала, как правильно себя вести в такой ситуации.
— Видимо, не ты одна. Потому что испарились почти все знакомые. Ну да Бог им судья, как говорит бабушка.
Ольга очень изменилась за полгода. И пучок, который она теперь носила на затылке, и манера говорить делали ее взрослее сверстниц года на четыре. «Бедная, сколько ей пришлось пережить», — подумала я, вполуха слушая о друзьях семьи.
— Оль, а как Эва и… — замялась я, — Руфа себя чувствуют?
— Как раз по этому по поводу я и хотела с тобой встретиться. Когда Даню забирали, он ушел передать записку, в которой просил меня обязательно поговорить с тобой. — Подружка говорила таким обыденным тоном о событиях, от которых у меня волосы шевелились. — Он убедительно просил, нет, он даже настаивал, чтобы ты заботилась о Руфе. Так что давай звони ей.
— Как ты себе это представляешь? Через полгода вдруг объявлюсь и начну проявлять заботу… Глупо…
— Хуже, если ты не выполнишь последней просьбы Данилы, — настаивала Ольга.
— Что ты имеешь в виду? — похолодела я.
— Ну… так полагается. Нельзя отказывать в просьбе осужденному.
— Если бы ты объяснила, что тогда произошло, я хотя бы представляла, как себя вести.