Решив отогнать эти бесплодные размышления, Кэтрин взяла в руки книгу, лежащую рядом на столике, но даже не попыталась открыть ее. Нервно теребя край обложки, она не отрывала глаз от двери в ванную. Или он пройдет через маленькую спальню и даже не простится?
Мэт собрался, как всегда, быстро и через десять минут стремительно вошел в комнату. Он чуть замедлил шаг, увидев жену в кресле, затем молча прошел мимо нее к двери.
Как он хорош, в одежде или без, тоскливо подумала Кэтрин, провожая взглядом мужа. У самой двери он остановился и, помедлив, проговорил своим хрипловатым голосом:
— Ну, мне пора. До свидания, Кэтрин.
Но он не вышел, а стоял, взявшись за ручку двери, как будто ждал чего-то.
— Мэт! — Это прозвучало как отчаянная мольба, прежде чем она успела спохватиться.
Его рука медленно опустилась, и он повернулся к ней, оглядывая ее растрепанные волосы, побледневшее лицо, хрупкое тело под сиреневым атласом.
— Проклятье! — пробормотал он и, бросив чемодан, в несколько шагов пересек комнату. Одним движением он наклонился к ней, взял за руки, потянул вверх и заключил в объятия.
Прямо ей в ухо он проговорил низким взволнованным голосом:
— Обними меня, Кэтрин!
Это был приказ. Или команда. Она решительно просунула руки под его куртку и обняла его за талию, скользя пальцами по спине.
Его губы касались ее щеки короткими обжигающими поцелуями и замерли у ее рта. Языком он дразнил ее нижнюю губу.
— Мэт, пожалуйста!
— Пожалуйста, что? Пожалуйста, остановись? Пожалуйста, поцелуй меня? Что? — Его низкий хриплый шепот лишал ее сил, а руки, чувственно скользящие по ее спине, заставляли кровь быстрее бежать по жилам.
— Пожалуйста, поцелуй меня! — смогла она вымолвить, едва дыша.
Он впился в нее своими жесткими жаждущими губами, язык искал сладости внутри ее рта. Мэт еще крепче обнял ее, взял руками за бедра и начал прижимать к себе круговыми движениями.
Кэтрин почувствовала себя невесомой, голова кружилась. Она приникла к нему, а внутри нарастало огненное томление.
Наконец Мэт оторвался от ее рта и прочертил губами дорожку вниз, к ее шее, где отчаянно билась трепетная жилка, словно призывая его к действию.
— Боже, до чего же я хочу тебя! — простонал он. — Чертов самолет!
Очень осторожно он отстранил ее. Медленно, неохотно Кэтрин открыла глаза.
— Я должен ехать, — мягко проговорил Мэт.
Она кивнула, и он, пробормотав ругательство, наклонился и еще раз крепко поцеловал ее. Потом повернулся, подхватил чемодан и вышел, прикрыв за собой дверь.