Харагуа (Васкес-Фигероа) - страница 2

Следует заметить, что брат Николас Овандо был, без сомнения, самым ярым расистом среди всех наместников, которых корона когда-либо посылала в Новый Свет, а в эти дни пребывал еще и в дурном настроении, поскольку прекрасно осознавал, что большинство соотечественников считают его виновным в гибели флотилии, ушедшей на дно и вместе с несметными сокровищами и унесшей с собой множество человеческих жизней.

По этой самой причине он лично просматривал все документы, которым предстояло отправиться в Испанию и попасть в руки их величеств, и письмо принцессы, вне всяких сомнений, тоже не стало исключением из этого правила.

Покидая Севилью, он получил совершенно четкие и ясные инструкции: сместить губернатора Бобадилью, обеспечить поставки золота, жемчуга и пряностей в метрополию и утвердить испанское владычество на острове.

И вот теперь все добытое золото, жемчуг, пряности и даже сам Бобадилья, к несчастью, покоились на дне океана, так что теперь у губернатора не оставалось иного выхода, как строго выполнять вторую часть возложенных на него обязанностей, чтобы не навлечь на себя гнев тех, кто его назначил.

У него не было ни малейшего желания отправлять письмо какой-то индианки, самопровозглашенной королевы в тех краях, в которых не должно было быть иной власти, чем его собственная. Этим замечанием он как-то раз и поделился со своим другом и советником братом Бернардино де Сигуэнсой за еженедельным дружеским ужином.

— Главная ошибка братьев Колумбов и Бобадильи состояла в том, что они проявили непростительную мягкость в отношении побежденных, и в результате на острове до сих пор теплятся очаги возможных восстаний, — убеждал он самого себя. — Вот уже десять лет, как мы ступили на эту землю, но здесь все еще остаются люди вроде этой Анакаоны, которая мнит себя королевой. Если мы хотим построить империю, то должны раз и навсегда покончить с таким плачевным положением дел.

Тщедушный монашек, несмотря на все советы и уговоры наставника и друга, по-прежнему самый грязный и вонючий человек на Эспаньоле, что не мешало ему быть при этом самым добрым, умным и благородным, не спешил соглашаться с радикальными предложениями.

— Царство Божие должно строиться на мире и понимании, — тихо возразил он. — Только в основе людских империй лежит грубая сила и стремление к разрушению. А я всегда считал, что мы посланы сюда для того, чтобы нести свет Христовой веры, а не расширять границы.

— Ах, бросьте! — раздраженно отмахнулся губернатор. — Когда вы наконец расстанетесь с иллюзиями? Ваше облачение, которое я, кстати, настоятельно рекомендую выстирать, не должно мешать понять, что миссионерская деятельность напрямую зависит от военных побед. Чтобы получить паству, мы должны сначала получить подданных.