– А почему же?
– Мы обещали. Помнишь? Даже написали эти обещания, там, на мысе. Что если мы понадобимся друг другу, то непременно соберёмся вместе. И вот мы нужны Марго, а она нам. Всё на бумаге.
– Ой, Лиз, не будь ребёнком. Единственная бумага, в которую я верю и где стоит моя подпись, это моё свидетельство о браке, – выпаливает она и хватает со стола бокал, чтобы промочить горло.
Только дело в том, что она думала, что берёт свой сок, но по ошибке взяла мой бокал с вином. Дальше всё происходило как в замедленной съёмке. Я хотела ей помешать, но впала в ступор от её тирады. Лиза тоже увидела это и попыталась остановить её, выкрикнув: «Это вино!» – но было уже поздно. После семилетней завязки Даша залпом опустошила полбокала.
– Ебать меня! – сказала она с закрытыми глазами, когда поняла, что только что выпила. И замолчала.
– Даш, ты в порядке? – Я привстала из кресла. – Даша?
– Не знаю.
– Может, тебе в туалет? Ну, два пальца и всё такое.
– Нет, всё в порядке. Наверное, – говорит она и открывает глаза. Бокал у неё по-прежнему в руке. – Кстати, хорошее вино. Теперь понимаю, за что его все так хвалили.
– Ну, дела. Может, соком своим хоть запьешь? – Лиза подло ухмыляется. – Ладно, в итоге-то что, Даш? Мы услышали тебя и все твои аргументы. Поедешь с нами?
– А в итоге вот что… Я сейчас вернусь на кухню, загружу тарелки в посудомоечную машину, посмотрю, уснули ли дети, и улягусь в тёплую и уютную постель к мужу. А завтра, надеюсь, вы составите мне компанию на продуктовой ярмарке. Там будет весело.
– К чёрту! Тебя и твою ярмарку. – Мне, честно говоря, это уже порядком надоело. Я прекрасно вижу всю показуху и лицемерие Даши. – Спасибо, дорогая, за ужин и за милые немецкие сказочки, но нам завтра нужно пораньше выехать, терпеть не могу очереди в прокате машин. Так что я спать.
– Рит, ну подожди! – кричит Лиза мне вдогонку.
Не отозвавшись, я быстро удаляюсь в дом и поднимаюсь в гостевую комнату. Пить уже не хочется, как и разговаривать. Хочется рыдать. Рыдать от своей долбаной жизни, в которой предательства подруг гораздо больнее, чем измена любимого человека. Хотя я ей не верю, это какой-то театр, не более того. Не могла она так измениться. Скорее всего, таким образом она искупает грехи молодости или просто пытается о них забыть. А такие призраки из прошлого, как мы с Лизой, – нежелательные гости в её жизни, которые напоминают о тех временах, когда она не была примерной хозяйкой в доме мечты за белым заборчиком. Она нам ничем не обязана, но я всё же очень на неё злюсь. Так бы и засунула её голову в унитаз. Ненавижу лицемеров.