— Ты каждый день бросала мне вызов, — поправил он.
Было странно испытывать его сейчас, стоя так близко и глядя на него снизу вверх. Не очень похоже на позу властителя. Тем не менее она чувствовала, что все тузы у нее.
— Ты принял несколько ужасных решений.
Только когда его губы скривились, она вспомнила, какой у него великолепный рот. Когда из него не вырывались смешные требования.
— Разумеется, ты так думала. Но я должен был это сделать.
— Если ты хочешь, чтобы тебя окружали подхалимы и подпевалы в отделе, тогда зачем ты пришел и пытаешься вернуть меня?
— Потому что считается, что разнообразие оздоравливает трудовой коллектив…
— Нет, если это формальность.
— …и, как бы удивительно это ни звучало, я ценю темперамент в женщинах.
— Как в лошадях? — фыркнула Иззи.
Он мудро проигнорировал ее комментарий.
— Темперамент и мозги.
— Угу. То есть каждый раз, когда мы с тобой сцеплялись в споре, это… восхищение заставляло тебя краснеть?
На его щеках снова вспыхнул румянец, а в глазах появился опасный блеск.
— Разумеется.
Она сердито скрестила руки на груди, что лишь подчеркнуло ее соблазнительное декольте, особенно если смотреть сверху. И Гарри, само собой, сразу воспользовался своей выгодной позицией. Но Иззи опустила руки вниз, отняв у него игрушку. Гарри не оставалось ничего другого, как посмотреть ей в глаза — кипящие от возмущения, умные и такие близкие.
— Ну же, Дин, — промурлыкал он, — ты не можешь отрицать, что наши… дискуссии давали ежедневной рутине продуктивный толчок.
Бывали моменты, когда ей хотелось дать пинок Гарри Митчеллу под зад, чтобы он вылетел прямо из окна своего офиса на двенадцатом этаже.
— Ты, возможно, удивишься, но моя продуктивность повышается, когда меня уважают как профессионала.
Его брови взлетели.
— Ты думаешь, я тебя не уважаю?
— Ты не уважаешь мое мнение. Вообще ничье.
— Расходиться во мнениях и не уважать не одно и то же. Во всяком случае, иногда я с тобой соглашался.
Она знала это. И такие дни сбивали ее с толку сильнее всего. Потому что он делал это без всяких условий. И от всего сердца. Иззи закусила губу, и он заметил это ее детское движение.
— Ты знаешь, о чем я подумал? — пробормотал Гарри, все еще не отводя взгляда от ее губ.
— Просвети меня.
— Может быть, вся наша борьба — просто замаскированное сексуальное влечение.
Комната была слишком мала для ее взрыва хохота.
— Ты, наверное, шутишь.
— Вовсе нет. — Он улыбнулся, и это было самое хищное выражение, которое она когда-либо видела. И самодовольное.
— Потому что ты настолько неотразим?
— Потому что между нами существует химия. Мне казалось, что только я это чувствую, но среда поставила здесь большой вопросительный знак.