Но если после его «Расскажи о своей семье» последует естественное «А ты о своей» — а он этого сделать не мог, — то лучше остаться грубым.
— Ты впервые упомянула родителей. — Слова сорвались с его губ прежде, чем он успел осознать это.
Иззи посмотрела на него широко раскрытыми глазами:
— А когда, по-твоему, был подходящий момент? Когда я представляла заявку на финансирование фонда или когда мы занимались сексом?
— Что, больная тема?
— Нет, — слишком быстро ответила она.
— Я полагаю, твое чувство благодарности ослабло?
— Я… Нет… Я просто… — На этот раз она покраснела, и на бледной английской коже проступили веснушки, которых он никогда раньше не замечал. — Ладно, извини. Это был, пожалуй, перебор.
Он пристально посмотрел на нее и пожал плечами:
— Родители вообще невыносимы.
Разве он этого не знал?
— Да нет, — возразила она. — Нет.
— Но?..
— Это трудно объяснить. Том и Кристина — уникальные люди.
На ее хмуром лице было написано неподдельное страдание. И по непонятным причинам это причиняло ему боль. Гарри поднял руку, прежде чем она продолжила.
— Мне кажется, будет честно предупредить, что у тебя нет никаких шансов победить в игре «Самые неадекватные родители».
Стоп. Опасный маневр…
— Вообще ни одного?
— Ноль.
— Спасибо за предупреждение.
В ее глазах блеснула какая-то догадка, но Иззи просто повернулась и заказала себе вино, а ему пиво — холодное, как он любит, — не пытаясь продолжить разговор.
Он смотрел на ее хорошенький затылок, пока она забирала заказ, а затем, положив руку ей на спину, повел в более-менее тихий угол.
Они потягивали напитки и рассматривали толпу, и Гарри все время ждал неизбежного.
«Почему твои родители неадекватные?»
Он ждал.
И ждал.
Иззи уже наполовину осушила свой бокал, прежде чем он наконец нарушил молчание:
— Почему ты называешь их по именам?
Иззи цЕлую вечность смотрела на него, и Гарри засомневался, что она вообще ответит.
— Это был их выбор. Им казалось, что так мы будем на равных. Друзьями. Без всяких социальных ярлыков.
— Но ты не хотела друзей в их лице, — догадался он.
Казалось, это ранило ее. Она отвернулась.
— Так как же ты обращалась к ним, когда была маленькой?
Почувствовав себя немного увереннее, Иззи снова взглянула на него:
— Честно? Я вообще старалась к ним никак не обращаться. И у меня неплохо получалось.
Да. Он отлично знал, что она имела в виду. И у него бывали дни, когда он сделал бы все, чтобы избежать слов «мама» или «папа». Только так он мог на несколько минут забыть, что их вообще связывают какие-то отношения.
Чем старше он становился, тем легче это ему удавалось.