Вот и все.
Иззи стояла на своем:
— Ты знаешь, как негативно постоянное давление сказывается на человеке?
— Вообще-то да. — Спасибо дорогому папочке.
Иззи сгорала от любопытства, но за последние три недели она научилась не озвучивать множество вопросов, которые были у нее к Гарри.
— И что же ты чувствуешь сейчас к этому человеку? Благодарность за развитие жизнестойкости или обиду за необходимость бороться каждый день?
И то, и другое, если быть честным. Но он не мог себе этого позволить. Даже с ней.
Гарри выдохнул:
— Это сложно.
Все тот же странный пристальный взгляд.
— Мне кажется, как и многое в твоей жизни.
«Хотя я об этом ничего не знаю».
Он мог поклясться, что именно это Иззи пробормотала себе под нос, повернувшись и направившись дальше. Сбитый с толку, Гарри покачал головой и последовал за ней, пробираясь сквозь рыночную толпу.
— Почему ты вообще со мной, Иззи, если я причинил тебе так много страданий?
Она чуть поморщилась:
— Потому что ты другой, когда не придираешься ко мне. Ты умный и проницательный, и с тобой легко. Ты нравишься мне вне работы.
— Ты не думаешь, что это ты сделала наши отношения другими?
Она повернулась к нему с удивленным выражением лица:
— Это не я изменилась.
— Ты так не думаешь?
— А ты?
— Ты теперь другая женщина. Расслабленная, спокойная. Почему бы это?
— Регулярный секс? — Она пожала плечами.
«Я стала свободнее. Счастливее?»
— Это вопрос или ответ?
— Мне нравится то, чем я теперь занимаюсь. Очевидные вещи: я сама распоряжаюсь своим временем, сама принимаю решения, выбираю клиентов. Впервые.
— Это все?
Наступила тишина, молча они прошли несколько шагов, и Гарри взял ее за руку и притянул к себе.
— Я расстроил тебя? — Он был уверен, что зашел слишком далеко.
Она чуть нахмурилась — знаменитое сконцентрированное лицо Иззи.
— Нет. Но ты заставил меня думать. Теперь я пытаюсь вспомнить, когда именно я перестала быть счастливой. И почему этого не заметила. Я была просто в восторге, когда училась в пансионе, а затем в университете. Наконец-то у меня началась жизнь, о которой я всегда мечтала.
— Может быть, твои детские цели не были достаточно высокими? Может, постоянная работа и набитый холодильник — не все, чего ты ждала от жизни?
Она повернулась и мрачно посмотрела на него:
— Но для меня это значило очень много. Я была на все готова ради этого.
На что? Он задавался этим вопросом, чувствуя огромное облегчение, что не у него одного были тайны.
Как много он мог ей рассказать? Вообще, она заслуживала того, чтобы знать все.
Просто повернуться к ней и сказать, прямо сейчас, пока они вели серьезный разговор.