Иззи еще раз прослушала сообщение.
Ей по-прежнему было больно.
Но лучше боль, чем огромная одинокая пустота, которой она опасалась.
Иззи снова подняла телефон и, собравшись с духом, набрала номер.
Глаза щипало от подступавших слез. Когда на другом конце провода ответили, Иззи закрыла глаза.
— Мама? — прошептала она. — Ты мне нужна…
Даже лучшая палата в лучшей австралийской больнице была «так себе» для Уэстона Бродмора. Когда отца перевели из реанимации, он вернулся домой, привезя с собой свиту медсестер и других специалистов и штат телохранителей. И теперь все верхнее крыло дома особняка напоминало военный госпиталь.
Отец был в порядке, но средства массовой информации никак не могли успокоиться: финансовый барон неизлечимо болен, молодой наследник выходит из тени, чтобы взять в свои руки бразды правления. Никто не сказал этого вслух, но весь мир знал, что, хотя семидесятидевятилетний Уэстон Бродмор и выжил, он больше не будет лично управлять своей компанией.
— Ты выглядишь довольно жалким для человека, который только что унаследовал империю стоимостью миллиард долларов, — произнес мягкий голос у него за спиной. В следующий момент Гарри ощутил прикосновение теплых губ к щеке.
— Карла. — Его старшая сестра. Самая любимая.
Его образец для подражания. Женщина, которая преодолела женоненавистническое шовинистическое невежество отца и его неверие, сделала успешную карьеру и занимала высокую должность в семейной компании.
— Я не так себе это представлял, — пробормотал Гарри, глядя на импровизированную палату, где люди в голубых халатах тихо жужжали вокруг его отца, как пчелы вокруг пчеломатки.
Карла сжала его плечо:
— Твое восхождение на трон? А как ты себе это представлял?
— Я думал, что буду старше. — Гораздо старше. С женой и детьми. — Что будет больше тепла и сердечности.
— Тепла и сердечности? — Карла фыркнула, и одна из медсестер бросила на них неодобрительный взгляд. — Ты разве не в этой семье рос?
— Эта семья больше не вертится вокруг одного-единственного человека. Как и компания. Наше поколение Бродморов может быть теплым и сердечным.
Он. Его сестры. У них достаточно любви и нежности, хотя такие качества никогда не поощрялись.
— Я думаю, ты забыл, кто наш отец. И мать.
О нет. Только особая твердость могла связать ее с таким человеком, как Уэстон Бродмор, навсегда. Гарри помнил, как всю жизнь чувствовал себя словно в ловушке из-за больших ожиданий, связанных с ним как с наследником. И он пристально наблюдал за матерью, с тех пор как вернулся. Пытаясь увидеть облегчение. Амбиции. Но заметил лишь легкое беспокойство в глазах. За мужа или за свое будущее?