- Привет, Виталь, - едва выдавила из себя. - Ты зачем приехал? Забыл что-то? Или случилось…
Он опять хмыкнул, прерывая ее. Осмотрелся, Таня не сразу поняла, что «пепельницу» ищет.
- Забыл, ага, - Виталий вдруг, вообще для нее неожиданно, взял и вдавил сигарету в бетонный откос у двери, затушив. - Тебя забыл тут. Соскучился я, Танюша, просто жуть как. - Глянул с вызовом.
Она, по правде сказать, оказалась не в состоянии ответить, все еще ошарашено глядя на упавший окурок и след на белой краске. И Виталий перехватил этот ее взгляд.
- Не парься, Танечка, все компенсирую. Сам перекрашу, - он оттолкнулся от стены и направился к ней. - Иди сюда, - качнул головой, будто подзывая ее к себе.
Она двинулась в сторону кухни:
- Не думаю, что…
- Вот и правильно, и дальше - не хр*н думать, Танечка, - опять прервал ее, заломил свои брови с усмешкой. - Тебе это вредно.
Пресек попытку бегства. Уперся в стену руками с двух сторон от ее головы. Запах Витали, вперемешку с сигаретным дымом, окружил, одурманил, опутал. И она замерла, словно заворожил он своими глазами, жадно и пристально всматривающимися в ее глаза.
Весь взъерошенный какой-то, расхлябанный. Пальто нараспашку, и без пиджака. Ворот рубашки расстегнут, словно бы ему жарко, несмотря на промозглую уличную влажность. Холодно же! А он… И сама сорочка измята, рукава подкатил, видно из-под пальто.
Сердце сжалось. Попыталась вдохнуть, и не смогла. Поперхнулась его запахом, своим вдохом, нуждой в нем. Всхлипнула.
А он уже впритык. Обхватил ее за талию обеими руками. К себе притиснул крепко.
- Танечка…
Уткнулся в макушку и жадно, шумно втянул в себя воздух. Будто и он к ней принюхивался.
Не выдержала, сама не поняла как, забралась руками ему под пальто, обняла дрожащими ладонями. Уткнулась носом в расстегнутый ворот. На шее кожа холодная, а здесь, над ключицей, уже обжигающе-горячая. Ее затрясло. Так сильно, что не скрыть никак.
- Зачем ты пришел, Виталь? - не выдержала, застонала в полный голос.
- Я к своей женщине пришел, Таня. Имею право. Разве не так? - а голос такой же хриплый, как и у нее.
Намотал ее волосы себе на кулак. Натянул, заставив запрокинуть голову и ему в глаза смотреть. А ее это так задело. Не его слова даже. А все то, что в последние недели заставляло сердце болеть, жгло душу раскаленными сомнениями и дурными мыслями, на которые, вроде бы, не имела права. Но знала же его «аппетиты и потребности» досконально, вот и травила саму себя подозрениями.
- А что, девки в офисе кончились? Уже не падают под тебя штабелями? - само вырвалось, с сарказмом.