Отодвинула чашку. От кофе мутило.
Виталя глянул на нее исподлобья, усмехнулся как-то криво.
- Забыл… - медленно повторил. Хмыкнул.
Поднялся и вышел в коридор. Правда, судя по звукам, в комод не полез. Появился в дверях через минуту, с сигаретой в зубах, небрежно перекинув пальто через плечо, с со жменей, полной чего-то. И рылся в карманах пальто второй рукой при этом.
Подошел к столу, высыпал штук пять заготовок облепихового чая. Молча.
И у Тани не хватило слов, когда эти коробочки увидела. Затрясло всю. Не просто тронуло - потрясло. Пробило до сердца. Сжалось все внутри.
Глупо. Никакого здравого смысла ни в его поступках, ни в ее реакции.
Только нервы голые. Эмоции. Потребность в нем дикая. Как с этим жить? Как смириться? И как не быть с ним, в тоже время?
А Виталя уже сам одну заготовку вскрыл и ей размешал в другой чашке с водой, не успевшей остыть после того, как Таня им кофе варила. Пододвинул к ней, не комментируя ни своих действий, ни ее реакции, которую Таня не сумела скрыть. И вновь что-то ищет в пальто.
- Ты забыла…
Он как-то пригоршней выгреб из кармана пальто ее карточку и телефон, которые она ему отправляла с курьером. Ключи от его дома. Бросил на стол.
- Купи нормальный кофе и кофемашину, наконец, - достал зажигалку.
Прикурил. Затянулся и снова залез в карман.
- Меня и этот устраивает, - тихо заметила Таня, немного ошарашенная еще и его обращением с вещами.
- А меня - нет. Не собираюсь пить всякую муру, - отмахнулся Виталий, продолжая что-то искать в карманах. - Нахлебался по жизни.
Сел, открыл форточку, выдохнул дым. Снова затянулся. Хотела сказать, что замерзнет же, в одних брюках… Оно, конечно, первое марта на дворе, но не жара же… Однако не смогла, все еще глазами «хлопая», разглядывала стол. Она курьера заказывала, паковала все в специальные футляры. Страховала на истинную стоимость, чтобы ничего не повредилось, не дай Бог! А Виталя… вот так. Жменей. В кармане…
Тут до нее полностью дошел смысл его фразы про кофе. Да и значение факта всех этих вещей на столе. Таня подняла колени на табурет, снова натянув на них свою старую футболку. Обхватила ледяными пальцами чашку с уютным желтым чаем.
Стало зябко.
Или это из-за открытой форточки?
- Виталь,- протянула как-то неуверенно и жалобно.
Не знала, как сказать, как заговорить… Не прогоняла же его вечером… И все же. Ничего не решили… Так непросто. Невыносимо и тяжело.
Он снова глянул на нее исподлобья. Оторвался от поисков. И взгляд, как плита, тяжелый, давящий на ее волю.
- Мы же не решили ничего. И все - на том же месте. Ничего же не поменялось…