Одновременно со мной у Медведя обучалось девять человек: два моих брата и сестра, дочь и сын дяди Грина, а также четверо сыновей самого Медведя. Самые младших детей пока не привлекали в тренировкам. Местные аристократы не делали различий между полами, поэтому любая девушка благородного семейства если, что может за себя постоять и могла вызвать даже на дуэль любого. Самому старшему сыну Медведя было столько же, сколько моей сестре Нарде — пятнадцать лет и он уже почти догнал папу, а глядя на остальных сыновей: было видно, что если и будут отличаться от папы, то только в пределах погрешности. Медведь обучал не красивым приемам, а как при минимальном затрате сил достигать максимального результата, точнее как быстро сделать так, чтобы соперник покинул этот мир или хотя бы стал полностью нетрудоспособен:
— В бою нет красиво или некрасиво, честно или нечестно, — поучал меня Медведь не вынимая трубки из рта, — в бою главная задача это убить своего противника и при этом остаться целым. Ну, или хотя бы относительно целым. В бою любое твое действие должно приносить результат, — выдав струю дыма он продолжил, — знавал я одно парня, так он часто откусывал носы у своих противников и пока те орали от боли он резал им горло. У него даже прозвище было — Носоед. Выжил в более четырех десятках схваток, причем в трех из всей команды не больше десятка оставалось на ногах, а отдал душу Единому в одном из самых поганых портовых борделей.
— На бабе, что ли копыта откинул?! — удивленно прогудел старшенький Медведя — Олаф, прислушивающийся к рассказу отца. Медведю было достаточно лишь мимолетно глянуть на сына, чтобы тот в два раз быстрее стал избивать тренировочной саблей макивар, при этом показывая всем своим видом, что он ничего не говорил и занят только отработкой ударов.
— Прирезали и ограбили его, пока он перепившийся лежал. Хороший был парень.
На одном из первых занятий Медведь со своим старшем сыном провел для меня демонстративный учебный поединок, который произвел на меня неизгладимое впечатление. После этого я очень захотел уметь работать абордажной саблей точно также и с большим энтузиазмом стал обучаться. Медведь решил из меня сделать обоерукого бойца. Он учил на славу: показывал все, какие знал подлые приемы, обучал куда и как бить, как определять действия противника по его движениям, как драться с несколькими противниками. Я понял кто обучил отца так, что он смог победить на дуэли мага. Вообще для благородного больше подходит шпага, но Грин и Медведь видимо реши, что ей меня быстро не научить, зато последний обучит меня, как драться против шпаги.