— Я тут свой штурмовой набор захватил, хочу вам показать. — Надев кольчужную жилетку, прошептал тренер, — чего-то маловата стала.
Штурмовой набор Медведя представлял себя кольчужную жилетку спускающуюся чуть ниже животы, шлем-ведро, как у немецких рыцарей в старом фильме про ледовое побоище, по-моему, его называют топфхельм, в правую руку взял обоюдоострую секиру — лабрис, а в левую абордажную саблю. Убрав секиру в специальное крепление на спине, а саблю и шлем положил на специально стоящий здесь стол. Медведь достал, как мне в первый момент показалось пушку. В этом мире огнестрельное оружие было на уровне времен «наполеоновских» воин: кремневые ружья заряжались с дульной стороны дымным порохом.
— Моя «малышка», — любовно погладил медведь по оружию. Калибр был не меньше тридцати миллиметров, а вместо кремневого замка стоял ещё фитиль. Положив «малышку» на стол, он достал пояс с двумя кремневыми пистолетами и послав сыновей ставить мишени на расстоянии тридцати метров, стал заряжать оружие. Пока он возился с «малышкой» я внимательно рассмотрел один из пистолетов и подивился калибру — соответствовал ружью двенадцатого калибра моего мира. Когда все было готово, Медведь одел пояс с пистолетами и саблей, на голову шлем, а затем в руки взял «малышку». В этот момент мне на ум пришло танк Т-18, видео изготовление я видел в своем мире в интернете. Во всяком случае, калибр пушки был, по-моему, одинаков, а дополняло сходство прорезь в шлем Медведя — ну точь в точь, как смотровая щель у механика воителя.
Медведь от живота выстрелил в щит, при этом сделав шаг назад от отдачи, кинул под ноги оружие и обоими руками выдернул пистолеты. Не дожидаясь пока развеется дым, разрядил их в сторону щита скрытого пороховым дымом, а затем выхватил саблю и секиру.
— Круто! — воскликнул я и поинтересовался, — а какой результат твоей стрельбы?
— Как минимум один мертв, а если это маг, то выведен из строя до конца боя, ещё у одного отключился магический щит. Ну и вдобавок большая часть салаг обделалась. — Раздался из-под шлема довольный голос Медведя.
— Салаги это?
— Те у кого ещё не было трех боев.
— Понятно, — кивнул я.
Когда Медведь в своем время говорил, что главное в первом бою не обделаться, я не придал этому значению, так как решил, что со мной уж точно такое не произойдет. Сейчас я не был в этом уверен: на палубу твоего корабля падает этакие танк, палит из пушки, а затем размахивает топором и саблей. М-да, судя по виду второго сына Медведя — Куза, он тоже впечатлился по самое не могу. После того как дым развеялся я не поленился и сходил к мишени: все три выстрела попали не дальше пятнадцати сантиметров от центра. «Это не человек — это монстр какой-то! Может быть здесь местные производили какие-то опыты над человеком?!». Когда Олаф поднимал «малышку», то глядя на него я подумал, что он надорвется.