Медведь молча выслушивая старосту, периодически только кивал. Старший сынуля уперев взгляд в землю, стоял в двух метрах от отца и после каждого кивка того, как мне казалось, становился меньше и смурнее. Староста же, видя реакцию Медведя, наоборот все больше распалялся.
— Так, что придется твоему сыну жениться на моей дочюле, — подвел итого пезанин, — а не то каторга.
Видно было, что местный блюститель порядка был не в своей тарелке: он как и Медведь служил во флоте, поэтому они часто вместе выпивали. Он и рад бы помочь собутыльнику, но не знал как, а староста славился склочным характером и мало кто хотел с ним связываться.
— Твоей дочери сколько лет? — вытащив из рта трубку поинтересовалась Медведь.
— Семнадцатый годок пошел.
— А моему лоботрясу пятнадцатый. Поэтому спрашивается: кто кого на сеновал затащил?
— Ну, понятно же всем, что твой! — удивленно ответил староста, — вон какой детина!
— Да нет. По-моему, ничего непонимающего пацана совратила твоя дочка. Она ведь славиться среди местных парней.
— Это чего же люди доброе делается?! — посмотрел староста на группу поддержки, — меня и мою семью позорят средь бела дня.
— Можно у местного служителя Единого поинтересоваться, — произнес я, тщательно подбирая слова. Чтобы случайно не оказаться на костре я уточнил у Грина по поводу местной религии: она в общих принципах мало чем отличалась от моего родного мира. — Тайну исповеди он не нарушит, но сможет хотя бы подтвердить или опровергнуть.
— Ну-да, он не позволит не виновному пострадать, — обрадовался блюститель порядка, вспомнив про третьего собутыльника, так же служившего в воздушном флоте в должности корабельного батюшки.
Видя как нервно переглянулись мужики из группы поддержки, Медведь выдохнув дым, добавил, — так, что с тебя золотой за совращение твоей дочерью моего сына. Либо я на тебя бумагу напишу волостному начальнику или самому губернатору: пусть проверят, а то может быть ты у себя дома притон устроил или ещё чего похлеще.
— Э-э! Это как!? — офигел староста. Он видимо не ожидал такого поворота.
— А так! У моего ребенка теперь психологическая травма на всю жизнь! — с небольшим трудом выговорил непривычное слово Медведь, — по приезду в город придется направлять его в хороший бордель.
Поняв, что идет не по его плану староста решил ретироваться: прихватив группу поддержки и пообещав напоследок это дело так не оставить.
— Деньги не забудь занести! — крикнул ему вдогонку тренер, — а вы чего стали? Быстро все по местам, — посмотрел он на греющих уши учеников.
* * *
На следующий день я вместе с Медведем и его старшими сыновьями отправился на стрельбище. Неделю назад я попросил продемонстрировать местное огнестрельное оружие. Стрельбище было устроено в полукилометре от особняка, так чтобы никто не смог случайно пострадать. Медведь как обычно пыхтя трубкой возглавлял наше шествие, за ним его второй сын катил тележку укрытую покрывалом. Я шел сразу за ними, в конце плелся хмурый Олаф. Придя на место, Медведь осмотрелся и стал доставать вещи: