— Откуда хай-тек в этом доме? — приподняла я брови.
— Здесь не совсем хай-тек, — усмехнулся Кирилл. — Здесь так, лишь элементы от него, которые пришлись мне по вкусу. Микс, — подытожил он, тем временем снимая с себя пальто, которое в последствие бросил на стул. — Не стой как статуя, — и, схватив меня за запястье, потянул на себя. Я едва не врезалась в него, и испуганно посмотрела ему в глаза. Он сделал то же самое. Внимательно смотрел на меня, и молчал.
Все-таки он странный. Ведет себя странно. Совершенно непонятно, что со всем этим делать. Что ему надо? Зачем сюда привез? Что он со мной делает?
На его губах появилась едва заметная улыбка. И, совершенно шокировав меня, он принялся расстегивать мой пуховик. После чего снял его, не обращая внимания на мои круглые глаза. Поместил рядом со своим пальто. Вновь повернулся ко мне. Заглянул в глаза. Притянул за талию ближе.
По моему телу пробежала волна дрожи. Нет, он не может так со мной поступить.
Наклонившись, Кирилл поцеловал меня так же, как и утром. Наконец-то я нашла подходящее слово, чтобы описать, как именно. Бережно.
— Не собираюсь я с тобой ничего делать, — отстранившись, шепнул он мне на ухо. — Сегодня, по крайней мере. Жить будешь тут, так что осваивайся.
— Что? — я удивленно посмотрела на него.
— Ты слышала, что, — невозмутимо пожал плечами Кирилл. — Завтра привезу твои вещи.
— Но… — у меня просто не было слов. Что за бред он несет?
— Мне все равно, — фыркнул он. — Будешь жить здесь. Кроме меня здесь никого не бывает. Учись, работай, сколько влезет, — и, отстранившись, пошел куда-то в сторону. — Комнату выбирай любую. Ванная — там, кухня — там, — махнул он рукой прямо и налево соответствующе. И скрылся за дверью ванной комнаты.
Я же лишь продолжала шокировано смотреть туда, где только что находился Кирилл. Я чувствовала, что задыхаюсь. Мне не удавалось спокойно дышать.
— Ты чего? — Кирилл, вернувшийся, вопросительно приподнял брови, стремительно подходя ближе.
— Ты… Ты… — я не могла подобрать подходящих слов.
— Только этого мне не хватало, — фыркнул Сомаров, но, тем не менее, серьезно посмотрел на меня.
— Я тебя ненавижу, — прошептала я, чувствуя, как по щекам потекли слезы. — Ты… Ты так просто все решил… А меня ты спросил?.. Спросил, надо ли мне это?.. Я не хочу такой жизни. Мне нравится мой мир. Зачем ты его рушишь? За что ты так со мной? Что я тебе сделала? Ты хочешь совсем меня добить? Сломать так, чтобы я потом уже и не встала? — мне было так больно. Хотелось наконец-то это все выплеснуть, сказать. Чтобы стало легче. Хоть на немного. Пусть будет так же больно. Но легче. — Если ты действительно этого хочешь, то добей сразу. Не ломай медленно, по кусочкам. Поставь на колени, как Дашу с Ясей. Унизь, возьми силой, — я начала повышать голос, не прекращая плакать. Хрипотца начала давать о себе знать. Горло жгло. А он все смотрел на меня, не выражая никаких эмоций. — Ударь. Что угодно, только не так, как это делаешь ты, — желание что-то говорить мгновенно иссякло. Всхлипнув, я уселась на пол, подтянула колени к груди, обхватила их руками. Спрятала лицо, и зарыдала. Я больше не могла все это держать в себе. Просто не могла.