Я залезла на кровать, подтянула коленки к груди, обхватила их руками. И стала гипнотизировать свою одежду взглядом.
Это я во всем виновата. Я все испортила. Почему психанула на его слова? Ведь все так хорошо было. Так… нереально. Просто стоять и обнимать его. Разве не этого я хотела? А что получилось? Сама оттолкнула.
Что я ему сказала? Из-за чего он вмиг стал совершенно чужим? Таким холодным…
Я зажмурила глаза, чувствуя себя виноватой. Он ведь не сделал ничего плохого… Сегодняшним утром, по крайней мере. Почему я не могла просто наслаждаться этим? Зачем мне понадобилось все разрушать?
— Почему не собралась до сих пор? — резкий голос Кирилла заставил меня вскинуть голову. Он стоял на пороге, засунув руки в карманы джинсов. Пальто уже красовалось у него на плечах. А выражение лица было жестким и холодным.
— Извини, — я неуклюже слезла с кровати, стремясь угодить ему. Не злить еще больше.
— Жду в прихожей, — проговорил он, и, развернувшись, покинул комнату. Я тут же принялась наспех переодеваться. И уже через минуту пошла за ним следом.
Он стоял в проеме между кухней и коридором, все так же засунув руки в карманы. Смотрел в окно. Взгляд сосредоточенный, задумчивый. На лбу выступила складка от того, что он хмурился.
Я как можно тише подошла к нему. Все еще чувствуя себя виноватой. Захотелось разгладить складку между бровей. Это ведь он из-за меня.
Отдернув себя от этой мысли, я стала одевать сапоги. Кирилл тут же перевел взгляд на меня, но я побоялась посмотреть в ответ. Лишь застегнула змейки. Подвелась. Взяла со стула свой пуховик. Надела на себя.
— Я все, — тихо проговорила, повернувшись к двери.
— Пошли, — спокойно отозвался Кирилл, и первый пошел на выход. Я посеменила следом.
Мы вышли из подъезда, и Сомаров подошел к своему мотоциклу. И не боится же вот так оставлять.
Я же остановилась буквально сразу же, неуверенно переступая с ноги на ногу. С одной стороны, я уже и так виновата, и не стоит сейчас ему перечить. А с другой, это же мотоцикл…
— Особого приглашения ждешь? — усевшись на свой байк, спросил Сомаров.
Вздохнув, я подошла к нему. Сама виновата.
— Надень, — он протянул шлем. Я же, поморщившись, проигнорировала эту штуковину, и, усевшись позади него, обхватила его за талию руками. И, набравшись смелости, прижалась щекой к его спине. Он, кажется, вздохнул, и сам надел шлем. — Крепче держись, — добавил, и завел мотоцикл. Я исполнила его пожелание.
Стоило нам только тронуться с места, как я вновь закрыла глаза. Меня тут же охватил страх. Панический приступ слезть с мотоцикла я удачно подавила. Это будет приравниваться к суициду.