— Что ж, Алина, — проговорила эта женщина, успев окинуть и меня пристальным взглядом с ног до головы, — вижу, мой сын наконец-то угомонился и нашел себе постоянную девушку, раз даже познакомил тебя со своей сестрой. Меня зовут Вероника Аркадьевна. Называть меня иначе не советую, — невозмутимо отозвалась она.
— Приятно познакомиться, — я сдержанно улыбнулась.
— Не могу пока сказать того же, — не была столь тактичной Вероника Аркадьевна. — Кирилл, ты ничего не хочешь сказать? — она приподняла брови, посмотрев на сына поверх моей головы.
— Нет, — отрезал он в ответ, и, взяв меня за ладонь, уверенно повел в свою спальню, обходя свою мать стороной. Таня лишь головой покачала.
— Простите, мы скоро вернемся, — успела я бросить с извиняющейся улыбкой напоследок.
— Очень надеюсь, — усмехнулась Вероника Аркадьевна, после чего я оказалась в спальне Кирилла, дверь в которую он тут же закрыл.
— Ты чего? — обеспокоенно обратилась я уже к нему. Рядом с ним притворяться не было смысла. Это перед его мамой я чувствовала, что нужно держать себя достойно, чтобы не позволить ей сразу окунуть меня в грязь.
— Помолчи, — резко отозвался парень, отпуская мою руку и подходя к окну. Я нерешительно застыла у двери, прикусив губу. Его реакция была мне не совсем понятна. Точнее, совсем не понятна.
Он застыл у окна, засунув руки в карманы и устремив взгляд в темноту. Свет никто из нас не включил, и теперь его силуэт был виден лишь благодаря лунному свету.
Прошла минута, две, а он все молчал. Вздохнув, я на цыпочках осторожно подошла к нему сзади. И так же со спины обняла. Он дернулся, а я, игнорируя это, прижалась щекой к нему в том месте, где предположительно бьется его сердце. Кирилл застыл, ничего мне не говоря, а я не осмеливалась нарушить молчание. Прикрыв глаза, я подумала о том, что если после всего этого он меня все же бросит, то мое сердце этого не выдержит.
Прошло еще минут пять до того момента, когда Кирилл наконец-то решил разрушить тишину, развернувшись ко мне лицом.
— Маленькая моя, — тихо проговорил он, самостоятельно обнимая меня и прижимая к себе. — Мышонок, — одна его ладонь скользнула на мою щеку. Мое сердце, кажется, ушло куда-то вниз, и через пару секунд вернулось на место, стуча с куда большим темпом. — Как же я рад, что ты отказалась писать мне курсовую, — он усмехнулся, проводя большим пальцем по моим губам. — Даже если мать тебя не одобрит, меня это не остановит, — тихо добавил он, заставив меня напрячься, после чего наклонился и поцеловал, заставив тут же и расслабиться. Бережный поцелуй тут же превратился в немного грубый и требовательный. Его ладонь вновь собрала мои волосы в кулак. Он, кажется, делает это уже на уровне рефлексов и привычек.