— Ты согласилась?
Валея удивлённо моргнула.
— Конечно. Это ведь разумный выход, — проговорила она медленно и немного равнодушно. — Я буду очень скучать по родным, но придётся потерпеть. Я стараюсь быть ответственной. Больше всего на свете я хочу этого ребёнка, поэтому буду делать всё правильно.
— Будет очень трудно, в чужом месте, с чужим мужчиной. Валечка, ты точно сама согласилась?
— Конечно. Папа сказал, что он Михаилу доверяет полностью, что это хороший друг, который мне поможет на первых порах. Он ведь прав? Михаил хороший?
Я обняла её, потрепала по голове.
— Миша очень хороший. Он поможет. Ты только его слушайся во всём.
— Я буду слушаться, — кивнула девочка. — Кира, а ты… Ты не обижай папу, пожалуйста. Он думает, что он плохой отец, что мало нами занимался, что я его не знаю… А я очень хорошо его знаю и насквозь вижу. Он тебя очень любит. Я вижу, как он ужасно себя чувствует, когда между вами что-то не так.
— Как, например, сейчас?
Валя кивнула.
— Я постараюсь, Валюша.
— Постарайся, — строго сказала она.
Я спустилась обратно на первый этаж. Мишка сидел в гостиной с самым серьёзным видом.
— Кира, меня мысль посетила… — проворил он задумчиво. — Ты домой собираешься возвращаться? Ну, в Питер?
— Пока нет.
— Я вот подумал… А что, если Валее вдруг покажется со мной не очень уютно? Может быть, тогда предложить ей пожить в твоей квартире? Пока не привыкнет ко мне?
— Ой, да кто вам запрещает?! У тебя ключи есть. Пользуйтесь!
— Отлично, отлично, — пробормотал он, потирая руки. — Надо ещё кое-что обдумать, и всё будет в порядке.
Вот как по мне, так до порядка было безнадёжно далеко. Скорее всего, очень быстро Мишка поймёт, какую совершил ошибку. Конечно, необходимость заботиться о ком-то очень сильно излечивает всякую стороннюю тоску, но только на время. Потом, когда забота о Валее превратится в рутину, когда появится на горизонте хорошая девчонка, как Мишка будет ей объяснять, чем он занимается по месту жительства?
— Мишенька, может быть, тебе всё-таки взять назад своё обещание? Не надо тебе этого.
Он серьёзно посмотрел на меня и пожал плечами:
— Почему же? Как раз очень кстати.
— Это сейчас. А потом? Через месяц? Через полгода?
— Я теперь так далеко не загадываю, — усмехнулся Мишка. — И даже не мечтаю.
* * *
До департамента я всё-таки добралась. Без компании, но и без препятствий и отговорок. Правда, только к вечеру, и вышла оттуда уже совсем поздно. Зато оказалось, что моему появлению рады. Знают, стервецы, как умаслить человека, считающего себя профессионалом. Дали понять, как меня ценят, и уломали изменить контракт. Теперь не три обращения в месяц, а по мере необходимости, но я, как и прежде, могу отказаться, а могу и назначить свою цену. Их можно понять: состояние курьерского сообщения с изнанкой описывается одним простым словом — задница. Меня можно понять: я совсем не соображаю, на каком свете оказалась, и за что-то нужно зацепиться. Хотя бы за работу.