— Где?
Он улыбнулся:
— Ну как где? В мирной жизни… Как дела? Как в семье?
— Да нормально всё… — машинально ответила я, плохо соображая, что говорю. — А вы тут как? Ты тоже освоился?
Шокер пожал плечами:
— Да мне-то что?.. У Нарратора тут так всё было отлажено, что моя задача была принять и не развалить. Справился, кажется.
Он опять улыбнулся, глядя на меня. Несмотря на эти частые улыбки и спокойный голос, я видела, что он сильно измотан, глаза покрасневшие, запавшие, глубокие морщинки в уголках.
— Устаёшь?
Он развёл руками:
— Наверное, да. Но привык уже, особо не замечаю.
— Как Лали?
— Ничего. Могло быть и хуже, — уклончиво отозвался он, отводя взгляд.
— Скоро ей?
— Может, сегодня. Может, завтра. А то и через неделю… Я хотел было её на поверхность отправить. Думал, может дома ей лучше будет. Но потом понял: нельзя её вообще от себя отпускать, до беды недалеко.
— Ей же в хорошую клинику надо, с её-то здоровьем.
Шокер кивнул:
— Я знаю. Всё уже устроено. Здесь ведь есть гатрийские госпитали, только попасть туда сложно. Но Нарратор всё уладил через свои связи, нас ждут. Сегодня вечером хочу её отвезти, и сам с ней останусь. Лис меня здесь подменит, на него можно всё оставить, он справится.
Он замолчал и о чём-то крепко задумался.
— Андрюша, всё хорошо будет, — я погладила его плечо.
Он покивал:
— Конечно. Конечно, хорошо… — помолчал и добавил. — С моим-то везением по жизни…
— Боишься?
— Угу, — промычал он, склонив голову.
— Мне Йан говорил, что нельзя дурные мысли лелеять. Гнать их надо.
— Мне он тоже это говорил, когда моя жена сутки в реанимации умирала… — в отчаянии бросил Шокер и умолк.
— А… Шокер… — я в панике соображала, что предпринять. — А я тут вроде Валею заметила? Правильно? Или я обозналась?
Он вскинул голову:
— Нет, не обозналась. Здесь она, — он даже чуть улыбнулся. — Я её сначала хотел домой отправить, с Ритой вместе. Тем более, Рита очень просила. Но не смог. Как представил, что я буду тут практически безвылазно, а Валея там… Не смог отпустить. Знаешь, она говорит, что и сама не хочет уходить. Наверное, чувствует, как мне хреново. Сидит вон целыми днями в проводах, схемы тестирует, — Шокер вздохнул и улыбнулся ещё теплее. — Она у меня умница…
Была у меня подлая мысль перебить его мандраж праведным гневом. Но после этой улыбки от идеи пришлось отказаться. Стирать такие улыбки с отцовских лиц бесчеловечно.
— Она ещё замуж не собирается?
— Кто? — Шокер похлопал ресницами. — Валя?! Да ты что?! Она ведь ребёнок.
— Так ей же шестнадцать? Ты себя вспомни в её возрасте.
Он насупился, глядя на меня, потом жёстко рубанул ладонью: