Я даже отдалённо не могла себе представить, кто они такие. По всему выходило, что они регулярно наведывались в этот слой и чего-то добивались от несчастного калеки. Видела я их впервые. По замашкам и приёмам это не могли быть агенты курьерской службы. Скорее, терракотовые. Но в их паре командовала женщина, говорящая на чистейшем русском. Гатрийка с абсолютным слухом и талантом к языкам? Но в её возрасте гатрийки давно и благополучно оседают в семейном болоте, а не дослуживаются до командных должностей. Русская наёмница? Это было, конечно, возможно.
Я постояла минут десять, прислушиваясь, не возвращаются ли они, и побежала к запертой калитке. У меня в заднем кармане джинсов всегда лежал маленький швейцарский ножик с полезным набором лезвий. И шило там тоже было. Я нашла замочную скважину и принялась шарить в ней шилом. Взломщик из меня так себе, но если замок не слишком хитрый, то спокойствие и терпение могут быть вознаграждены. Несколько раз у меня это получалось, когда на заданиях приходилось натыкаться на запертые проходы к старым каналам.
Замок оказался очень простой. Минут через пять я его уже открыла. Но пленнику изнутри до скважины никогда бы не добраться, даже с обеими здоровыми руками и шилом впридачу.
Парень был в сознании, но совершенно дезориентирован. Меня он сначала не узнал. А, может быть, как раз и узнал, и поэтому сильно испугался. Я осмотрела его. Открытых ран не было, но похоже, что избивший парня мужчина знал своё дело. Парнишка еле дышал.
— Не бойся, я не с ними. Я тебе помогу.
Он настороженно засопел, свернулся в клубочек и застыл.
Я оставила его и пошла в сарай. Там было темно, свет проникал только через ряд из нескольких отверстий величиной с кулак, что оставили строители в задней стенке. Слева от дверного проёма стояло ведро с водой и кружка. Справа в дальнем углу ещё одно ведро, и запах из него доносился не из приятных.
Зачерпнув воды, я вернулась к парню, дала напиться, плеснула немного ему в лицо, а остатками умылась сама.
Он немного разогнулся, опёрся спиной о стену и опять замер, закрыв глаза.
— Ты как? Живой? — спросила я и тут же ругнула себя. Толку-то разговаривать с глухим, который тебя, к тому же и не видит.
Я тронула его за плечо. Он мгновенно открыл глаза.
— Ты как?
Он только вздохнул и промычал.
— Что они от тебя хотят? За что бьют?
Парень чуть сморщился, словно говоря: «Да неважно, пустяки это всё».
— Пойдём отсюда, проход открыт.
Он отрицательно покачал головой.
— Почему?
Парень неуверенно посмотрел на меня, потом, видимо, принял какое-то решение и что-то написал пальцем на земле. Я изогнулась, чтобы прочесть. Там по-гатрийски было написано в пыли: «найдут».