Я кивнула и шмыгнула носом.
Тим не допил бутылочку до конца, уснул прямо с соской во рту. Пушистые волосики на затылке взмокли от трудов праведных.
— Всё нормально, значит, больше не хочет, — авторитетно заявил Мишка и забрал бутылочку. — Куда бы его положить, чтобы уж там и спал?..
И тут где-то на улице раздался громкий сухой хлопок. Потом ещё один. Спустя секунд десять целая очередь хлопков, но уже где-то дальше. Я взглянула на Мишку. Он недоумённо пожал плечами.
— Что это? Выстрелы?
— Возможно, — процедил Мишка. — На всякий случай к окнам не подходи. Даже к тем, что выходят на задний двор.
И тут грохнуло. Это был уже не хлопок. Это был полноценный грохот, сочный, густой, вселенский грохот с раскатами, отозвавшийся вибрацией и жалобным звоном стёкол в доме.
Миша рванулся ко мне, присел рядом и обнял нас с Тимохой, обоих сразу.
— Спокойно, Кира. Не паникуй.
— Это взрыв?
— Да. Очень сильный и очень далёкий. Будь такой близко, стёкла бы просто вышибло.
Раздался второй такой же взрыв, и снова запели стёкла. И внезапно в доме погас свет.
Мишка вскочил и бросился в холл.
— Миша!
— Спокойно, Кира! Я здесь, никуда не ухожу… Ятис!
Я услышала шаги Ятиса и его встревоженный голос:
— В доме всё исправно, — заверил он. — Похоже, электричества нет во всём районе.
Я полезла за телефоном. Он работал, заряд батареи был ещё вполне приемлемый, но вот ни одной антенны моих симок на экране не было.
Я с трудом встала с дивана со своей ношей и вышла к мужчинам в холл.
— Миша, связи нет!
— Неудивительно, — вздохнул он.
В три широких окна, выходящих на заснеженный парадный садик и на ограду, не было видно ни одного огонька. Ни на улице, ни в домах. И не только на берегах канала, вообще везде. Только две луны освещали погрузившийся во тьму Йери.
— Если лишить нас электричества, накроется всё. От работы в каналах до простейших бытовых удобств… — сказала я. — Если кто-то взорвал что-то серьёзное, нам конец. На улице мороз и не работает ничего.
— Всегда есть резервные схемы энергоснабжения, — уверенно сказал Мишка. — Если в такой ситуации весь город, кто-то должен этим заняться.
Снова грохнуло, и основательно.
— Похоже, уже занимаются, — фыркнула я.
Тимоха заворочался у меня в руках, напрягся, вытянул ручки и захныкал.
И мне очень хотелось заплакать, но я только покрепче прижала к себе этот кусочек Шокера.
* * *
После полуночи наши телефоны показали наличие сигнала от оператора. Но все набираемые номера были недоступны. Даже когда я звонила стоящему рядом Ятису, а он потом звонил мне на мой включённый телефон.
Единственным номером из известных мне, который был доступен, оказался номер диспетчерской. Но и тут не обошлось без форс-мажора. Номер диспетчерской был доступен, но занят.