Он рассмеялся, она тоже хихикнула. Сказала:
- Да-да, я помню! Секреты нельзя выпытывать.
- Но главную тайну я вам все-таки выдам. Надеюсь только, вы не разочаруетесь. Дело теперь ведут другие сотрудники, а я - просто зритель.
- Ой, это вас вот так наказали?
- Ну что вы. Это меня вот так поощрили. Я с гораздо большим удовольствием проведу время с вами.
- Правда? Тогда я буду гордиться и важничать. Меня сопровождает мастер-эксперт! Правильно ведь? Так у вас на жетоне было написано?
- Ну да. Должность так называется.
- Значит, светописью владеете мастерски. Завидую вам!
- Точнее, раньше владел. Сейчас - только теоретически.
- А что случилось?
Она заглянула ему в глаза, и Генрих понял, что, пожалуй, впервые за двадцать лет этот вопрос ему задают не из праздного или научного любопытства, а просто с сочувствием и тревогой. И ответил, осторожно подбирая слова:
- Видите ли, я участвовал в научном эксперименте, но он окончился неудачно. С тех пор мои способности заблокированы. Наложено затворяющее клеймо.
- Ужас какой. Простите.
- Ничего страшного. Дело давнее.
Экипаж подкатил ко входу в городской парк. Нынешние гуляния были приурочены к юбилею университета, и народ валил валом, несмотря на мороз. Слышалась музыка и разноголосый гомон. Солнце проглядывало сквозь ветки, между деревьями пестрели гирлянды. На каждом шагу торговали выпечкой, калеными орехами, леденцами. Воздух пах ванилью, корицей и сладким дымом.
Генрих с зеленоглазкой, побродив немного между лотками, вышли к помосту, на котором подмороженный миннезингер в стилизованном средневековом наряде воспевал Прекрасную Даму и терзался из-за того, что та никогда ему не ответит. При этом клятвенно обещал не сдаваться и петь, пока не помрет, аминь.
Дослушав, зашли погреться в павильончик, где предлагался горячий шоколад и глинтвейн. Устроились за крошечным деревянным столом, и Генрих спросил:
- Ну, и как вам эта... гм... вдохновенная песнь?
- Чувствую в ваших словах иронию, - она погрозила пальцем. - Но не пугайтесь, я и сама не люблю, когда вот так заунывно. Просто голос у него уж больно красивый.
- Как это правильно называется? Ода?
- Плач любви - потому что чувство у него безответное. Заслуженный старинный жанр, между прочим. Еще у миннезингеров бывает рассветная песня - альба, лейх, пастурель, воспевание времен года...
- Погодите, пастурель - это...
- Это когда пастушка и рыцарь. А само слово - из окситанского языка.
- Вы, оказывается, тоже мастер-эксперт.
- Представьте себе. Даже в университете все это изучала.
- Какой у вас, кстати, был факультет?