- Итак? - король снова глядел на мать.
- Вы знаете, сын, какие слухи обо мне ходят? Погодите, не перебивайте меня. Я не пытаюсь уйти от темы - просто начинаю издалека, чтобы вы поняли меня лучше.
- О вас ходит множество слухов, матушка, - его голос звучал язвительно. - Вы - персона более чем заметная. Были замужем за одним королем, а еще двоих произвели на свет. И сих пор уверены, что без вашего деятельного участия жизнь в государстве не устроится должным образом. Неудивительно, что о вас судачат в народе.
- О, несомненно, - она кивнула, давая понять, что оценила иронию. - Но я сейчас имею в виду другое. Вы слышали, например, легенду о старой Перхте?
- Полноте, матушка, - он поморщился. - Разумеется, я слышал эти крестьянские побасенки. Вдовая королева - это, на самом деле, злая колдунья Перхта, укравшая чужое лицо и одурачившая несчастного Пипина. К чему вы об этом вспомнили?
- Вы не задумывались, как рождаются подобные слухи?
- Всегда подозревал, что вы сами их распускаете. Дабы ваше имя внушало подданным трепет.
- Вы переоценили мое коварство. Но в каждой легенде имеется зерно истины, пусть даже крохотное.
- Да? Ну так явите же мне ваш истинный облик, матушка! Покажите скрюченный нос, похожий на птичий клюв! Достаньте топор, которым вы кромсаете провинившихся! Позвените хотя бы цепью! И, может быть, тогда мы наконец перейдем к серьезному разговору?
- Терпение, сын, - впервые за всю их встречу королева-мать слегка улыбнулась. - Не нужно все понимать буквально. Я - не колдунья Перхта. Клюва у меня нет, топора тоже, и чужие лица я не краду. Но что если мне открылись некоторые вещи, которые любой трезвомыслящий человек сочтет невозможными?
- Боюсь, не уловил вашу мысль.
- Я вижу сны, - сказала Бертрада тихо. - Сны о том, что грядет. Я вижу, как франки движутся на восток - им покоряются лангобарды, баварцы, саксы. Я вижу осаду Павии, горы обезглавленных тел на берегу Везера и наведенные мосты через Эльбу. Я вижу, как одному из моих сыновей возлагают на голову императорскую корону.
- Одному? И кому же именно?
- Вашему брату, Карлу. Он станет грозным завоевателем, величайшим из Каролингов. Память о нем будет жить и через тысячу лет.
- Ну конечно, я мог бы даже не спрашивать. А что же со мной, достопочтенная матушка? Я в ваших снах, очевидно, преклоняю перед братом колени и приношу ему клятву верности?
- Нет, сын мой. В том-то и дело - вы отсутствуете в этих видениях. Отсутствуете напрочь, будто вас в мире не существует. А это может значить только одно - в скором времени вы умрете.