– Досталось ей в жизни, зачем обижать?
– Ладно, беру. Только если не полюбовница она тебе, отныне пусть в людской спит, на женской половине. Блуда в доме своём не потерплю. Кабы венчаны были…
– Понял, спасибо тебе.
– Эх, мне бы ещё одного ратника! Сам понимаешь, не выставлю – землицу урежут.
– Тут я тебе не помощник.
– А хочешь, выбери холопа из молодых, научи. Оружие, коня я дам! – загорелся Кошкин.
– Я-то не против, только ты же понимаешь, боярин, что человек сам желать должен? А если он за сохой ходил и другого дела для себя не мыслит, какой из него воин? Да и долгое это дело – воина обучить.
– Время пока терпит. Мне, по руке моей, послабление на год дали, – боярин поднял культю.
– Тогда приглядывай холопа сам или со стороны бери, а я научу.
– Давай за то выпьем! – Кошкин радостно улыбался.
Его можно было понять. Князь с него жёстко спрашивает. Имеешь землю – дружинников выставляй для службы. А откуда их взять? То крымчаки нападут, то волжские татары, то ногайцы, а то и Литва подступится. Ратники гибнут, а холопов в плен угоняют – кто спрятаться не успел. Где новых людишек взять? Детишки у холопов есть, да когда они подрастут?
И Алексей стал понемногу заниматься воинскими искусствами. Саблей фехтовал с воображаемым противником, сулицу – коротенькое копьецо – в чурбак кидал, пока в щепы его не превратил. По утрам бегал, да с утяжелениями – на загривок мешок с песком клал, да с полной боевой выкладкой.
Холопы поначалу удивлялись:
– Чудит сын-то боярский!
А боярин кивал одобрительно – воинскую службу он знал.
Вопрос с людьми решился неожиданно быстро. В одну из ночей в ворота застучал гонец, прискакавший на взмыленной лошади.
Захарий побежал открывать.
– Боярина зови немедля.
Боярин вышел на крыльцо.
– На Нижнюю Масловку татары напали! Боярин Шутов помощи просит!
– Ах ты, беда какая! Скачи в Дубняки, к боярину Звереву, тоже пусть собирается.
– Не могу! Лошадь насилу на ногах стоит, едва не запалил я её.
– Захарий, седлай коня, скачи в Дубняки!
– Понял уже.
Захарий стал седлать лошадь и довольно быстро выехал со двора. Гнать, даже по дороге, в такую темень опасно. Не ровён час, лошадь споткнётся, и себе ноги переломает, и всадника покалечит.
Алексей шум, стук в ворота и часть разговора услышал, собираться стал как на войну – поддоспешник, кольчуга, шлем. Сапогами притопнул, портянки осаживая. Саблей опоясался, щит схватил. В коридоре с боярином столкнулся.
– Готов уже? Молодца! Гонец дорогу покажет.
В конюшне у лошадей хлопотал молодой холоп. Для Алексея его лошадь оседлал да взнуздал. А для гонца запасную лошадь боярина вывел – по его же распоряжению, ворота распахнул.