— Не трогай папу! Он — святой. Он — коммунист. Его Родина предала.
— Вот видишь! Какой масштаб! А у тебя? Что? Разве твоя катастрофа может сравниться?.. Да у тебя будет сто таких Оль! Да ты только помани её одной из пачек. Да, радуйся! Теперь все Оли твои. И не только Оли. Спроси у Симы, если мне не веришь.
Я слушал его тираду, обхватив голову ладонями. Сквозь пальцы струился пот.
— Слушай? Точно. — Я просиял. — А давай я к ней слетаю?
— Ты что?! У нас дело.
— На день. Что может случиться за день? Я быстро.
Руслан замотал головой. Отвел глаза в сторону.
— Никак нельзя. Ты мне нужен. Мы ведь партнеры. Сначала самолеты, а девушки потом. Так даже в песни поется. Ты теперь взрослый.
— Работаете или нет?! — не унимался покупатель, настойчиво барабаня в стекло.
— Сегодня у тебя выходной. Возьми водки. Напейся. Выпей всё до капли и ложись спать. А завтра… Завтра у тебя начинается новая жизнь.
— Я же умру после бутылки водки.
— Надо.
Я нерешительно взял «литрушку» из первого попавшегося ящика. Посмотрел на черную этикетку. Водка называлась просто — «Черная смерть» — череп в котелке, скалясь, предлагал мне забвение и покой. То, что надо.
Выйдя из ларька, я увидел, как Руслан открывает форточку и покупатель, очень назойливый мужчина неопределенных лет и блеклой внешностью, зло бормочет и суёт красные корочки под нос другу.
— Работаете или нет?! Налоговая инспекция! Открывай…
Я передернул плечом — всё равно, устало посмотрел в растерянное лицо за стеклом ларька и нетвердой походкой направился домой. Как никогда ощущался пыльный воздух. Свежего воздуха не хватало и грудь, тяжело поднимаясь, причиняла сердцу боль. Пропал звук. Мимо проносились беззвучные автомобили. В луже барахтались взъерошенные воробьи, которые часто и безрезультатно открывали клювики. Меня обогнали смеющиеся подростки. В тишине, без какого-то либо звука, они казались скалящимися вампирами.
Только кровь, пульсируя, стучала в висках — тух-тух, контролируя каждый мой шаг и ленивые взмахи. Я шел сквозь мед: медленно и тягучи, давались шаги, долго и сонно, но верно и правильно, с конечной остановкой у родного подъезда. Остановил меня, конечно же, сосед, живущий подо мной. Именно такие соседи всегда считают, что ты что-то им должен: за то, что ходишь не так, шумишь не так, топишь не так, живешь не так…
— Привет, Толик! — радостно сказал сосед и облизнулся. Я посмотрел в мутные глаза, оценил выжидающую позу и вдруг спросил:
— Стакан есть?
— С-стакан? К-конечно!
Наши движения стали едины: один доставал бутылку, второй пластмассовый стакан. Чпок: стакан разложился, крышка с бутылки улетела прочь в траву. Сосед выжидающе поднял брови, и я налил до краев. Он жадно выпил и снова протянул стакан. Со второй порцией не стал торопиться. Блаженно зажмурил глаза и сквозь щелочки сначала посмотрел на небо, потом на меня. Секунд через пять он меня узнал.