— Пить будете? — спросила она, и я понял — мертвецки пьяна.
— Нет. Спасибо, — ответил Руслан.
— Что-нибудь случилось? — спросил я, желая предугадать ситуацию или подсказать женщине выход из конфликта.
— У кого? — Она опешила. Мы помолчали. В какую-то секунду она стала приходить в себя. Слова посыпались из неё, сливаясь в монолитный поток:
— Да ничего не случилось. Да, вы не беспокойтесь. Я немножко устала от работы. Решила отдохнуть. Много товара. Убрала часть. Да, Руслан. Ты же меня знаешь. Я вас никогда не подводила. Ну, что вы остолбенели? Проходите. Садитесь. Сейчас будем пить. — Я почему-то вспомнил, как старательно она обставляла своё рабочее место: вытирала пыль с кассы, сплавляла мелочь, приветливо улыбалась — я не мог нарадоваться её трудолюбию и считал лучшим продавцом в наших ларьках.
— Вот что. — Руслан пришел в себя. — Забирай коньяк. — Кивок на недопитую бутылку. — И иди домой.
— А зачем?
— Просто идите домой. — Я попытался улыбнуться.
— А что мне дома делать? Тут люди. Тут вы. Садитесь парни.
Я никогда не видел раньше, как Руслан кричит. Его флегматичный характер наводил тоску и зевоту. Друг покраснел. Затопал ногами. Закричал не в свойственной манере поведения для его типа личности. И по-детски матерясь, наводя страх на меня, но не на опытного инженера-технолога, попросил удалиться далеко и надолго, так как трудовой контракт между заинтересованными сторонами с этой минуты аннулирован.
Я чувствовал себя виновным в случившемся происшествии. Мы закрылись и принялись разгружать грузовик. Руслан на меня не смотрел и отошел только через час.
— Больше пенсионеров не берем на работу, — сказал он.
— Ладно, — сказал я.
— И, пока не раскидаем спирт по точкам, будем спать в ларьке и охранять ящики.
Я с тоской посмотрел на ряды картона, упирающегося в потолок и снова сказал:
— Ладно.
— И проведем ревизию! Высчитаем с бабки каждую копейку.
— Ладно.
— Жить будем в ларьке!
— Ладно. Какие проблемы? Я дома только спал. Могу спать и на работе. Никаких проблем!
Руслан почувствовал себя боссом и улыбнулся. Я облегченно перевел дыхание. Мы старались не смотреть друг другу в глаза. Вечернее время за восстановлением витрины прошло быстро. Пришел и ушел «ночник». Парень на пару дней стал безработным — ларек превратился в склад. Я чувствовал себя заложником. Настроение испортилось, сходя на коварную отметку ноль. Руслан, напротив: с проведением ревизии вошел в постоянный флегматический цикл, и на лице его проблесками замелькала улыбка дауна — не досчитались копейки.
— Тебе не кажется, что вернулось то время, когда мы начинали? — спросил Руслан.