— Жаль, что ты не умеешь ездить на велике.
— Почему не умею? У меня же был «школьник».
Санек сделал вид, что меня не расслышал и продолжил:
— Такие прогулки мы пропускаем! Какие соревнования!
— Ты выиграл бы. Как всегда. Хотел спросить у тебя. Ты ещё лазишь по стройкам, изображая из себя нинзю?
— А что? Тоже хочешь? Это трудно. Надо не шуметь, быть аккуратным и незаметным. Чтобы овладеть такими навыками, тебе надо заново родиться. Может, попробуем версию про велосипед? Или лыжи? Точно! Знаешь. В магазинах продаются такие широкие деревянные лыжи. Для пьяных охотников. С них упасть очень трудно. Для тебя в самый раз!
— Спасибо, Санек! Ты всегда напомнишь, что жизнь дерьмо и я — неудачник. Вернемся к стройкам. Припомни заброшенный монолит, как нельзя лучший подходящий для завода по обработки рыбы.
Санек задумался.
— И в области? — спросил он.
— Нет. В городе.
— А за его чертой? В приделах городской территории? Подойдет?
— То, что надо.
— А причалы нужны? Какие-нибудь особенности? Сколько судов в день станут обрабатывать? Какую рыбу? И будут ли эти суда приходить из Филиппины?
— Извини. Давай лучше покрутим педали велосипеда.
— Знаю одно место. Его лет семь, как прекратили строить. У старого причала. Завод белковых концентратов хотели делать. Научный прогресс! Добавляешь в рыбные отходы химикатов, выкидываешь получаемую продукцию на рынок, запускаешь рекламу, и все думают, что едят крабовое мясо. Надувательство. Честный обман. Грандиозная прибыль. Хочешь купить стройку? Дорого.
Я замер. Сердце остановилось. Медленно заработало. Старый причал! Неразбитая бутылка шампанского.
— Одолжишь велосипед?
Санек испугался.
— Ты что! Я сам на нем не катался!
— Успеешь, — сказал я.
— Я же на него четыре стипендии копил. Это много дольше, чем на часы. Хочешь, я отдам тебе часы? Подарю!
— Нет. Мне нужен велосипед.
Санек мял лицо, тер челюсти. На меня не смотрел.
— На один день, — сказал я.
— Да? А ведь сейчас скользко. Ты можешь упасть. Нет! Ты точно упадешь! Ты сделаешь мне «восьмерку» на колесе, а может, поцарапаешь раму.
— Я куплю тебе новую раму.
— А колесо?
— Какое колесо? — спросил я.
Холодно. Ветер лизнул лицо мокрым снегом, и я закрутил педали с особым рвением, желая спастись от назойливого спутника. Отстань от меня! Нашел жертву. Мучай другого.
Жарко. Я сбавил скорость. С головы за шиворот потекла струйка растаявшего снега. Не везёт.
Представляю, что скажет папа, когда узнает про меня, но как ему объяснишь мелочи, из которых складывается жизнь, представление о человеке и, в конце концов, твоё мышление? Сима. Какой он друг? Этот образ ассоциируется у меня с самим собой. Это я. Такая прочная связь.